– Похоже, сложилась интересная ситуация! – крикнул Джонсон.
Тим тоже понимал, какая сложилась ситуация: он опять провалил все дело, его загнали в пещеру посреди пустыни. Вот черт, с таким же успехом тут могли торчать садовые разбрызгиватели.
Но он не думал, что сейчас от него требуется ответ, так что он просто прицелился в грудь ковбою и ждал.
– Черт, мистер Зет, вы попались! – заревел Джонсон.
Тим взял прицел пониже и всадил пулю в грязь у самых сапог Джонсона – чтобы напомнить, что перевес, может быть, не так уж очевиден.
– И зачем ты это сделал?! – проорал Джонсон.
– У меня проблемы с контролем над импульсами! – крикнул Тим в ответ.
Джонсону вдруг показалось, что у слабого места парня – твердая кромка, а он не очень-то горел желанием почувствовать, как кусочек этой твердой кромки врежется ему в голову в виде пули калибра 7.62. Да и позиция у него там, наверху, неплохая. Парень – крепкий орешек, не расколешь. И Джонсон решил переменить тактику:
– Может, заключим соглашение, мистер Зет?
Из пещеры раздалось:
– Какое еще соглашение?
26
Просто разойтись.
Как и в большинстве соглашений, это слишком уж хорошо, чтобы оказаться правдой, но Тим не видит для себя варианта получше, поэтому принимает условия.
Так что ковбой отзывает своих индейцев, они забирают раненого, а Тим держит палец на спусковом крючке, пока они не отступят подальше по равнине и не двинутся прочь. Потом они спрячут где-нибудь раненого парня, и ковбой скажет жирному Брайану: извините, я не смог найти старину Бобби Зета.
Во всяком случае, таковы условия сделки, хотя Тим ни на грош им не верит. Но ему нужно думать о ребенке, и, какой бы грязный трюк ни задумал Джонсон, соглашение все же давало Тиму шанс – все лучше, чем высиживать в пещере, пока не кончатся еда и вода.
– Ты подстрелил того парня, – говорит Кит. Как что-то само собой разумеющееся, думает Тим, не то чтобы мальчишка из-за этого расстроился.
– Не-а, – отвечает Тим. – Я притворился, что его подстрелил, а он притворился, будто его ранило. Такая игра.
– А-а, – тянет Кит.
Тим знает, что мальчишка сделал вид, будто поверил, так что он делает вид, что верит, что мальчишка поверил, потому что для них обоих так, пожалуй, легче.
– Мы останемся в пещере? – спрашивает Кит.
– Пока не знаю. А ты как думаешь?
– Думаю, нам надо отсюда уйти.
Тим ненадолго задумывается. Лучше дождаться ночи и тогда уж двинуть, но в таком случае им придется пережидать целый длинный день, а тем временем Джонсон, возможно, решит вернуться сюда с подкреплением.
– Давай немного подождем, – говорит Тим и добавляет: – Если это тебя устраивает, Циклоп.
Подождем, пока солнце чуть-чуть опустится.
– Меня устраивает, Росомаха, – отвечает Кит.
Ни один, ни другой больше не считают, что участвуют в комиксе, но так легче переносить происходящее.
Так что они сидят и ждут. Ждут, пока Джонсон и его подручные не станут маленькими точками на равнине пустыни, ждут, пока полуденное солнце не начнет склоняться. Сидят, и ждут, и болтают о людях Икс, о Бэтмене, о супермене Серебристом Серфере, о радиоуправляемых лодках, в которых Тим ни черта не смыслит, и о мотоциклах-внедорожниках. Болтают обо всем, кроме своего положения, которое совсем не похоже на историю из комиксов.
Наконец Тим протягивает Киту одну из двух бутылок с водой и говорит:
– Выпей.
– Всю?
– Всю, – подтверждает Тим. – В пустыне надо держать воду в животе, а не во фляге.
Не как в кино, где строго распределяют рацион и через день делают по глотку. Неудивительно, что эти долбаные тупицы в фильмах мрут как мухи, думает Тим. Вода у них – во фляге, а не в животе.
Умереть от жажды, когда в рюкзаке у тебя вода.
«Beau Geste», на хрен. Остряки.
– Залпом, – советует Тим.
– Воспитанные люди так не поступают! – явно копируя кого-то, сообщает Кит. Он в восторге.
На Тима эти слова не производят особого впечатления: он насмотрелся, что сходит за хорошее воспитание среди окружающих Кита взрослых. Типа будьте любезны, не нюхайте кокаин дважды из одной двадцатки, а любовные игры устраивайте только на глазах у детей.
– Как твои ноги? – спрашивает он у Кита.
– Отлично!
– Правда?
Мальчишка поднимает руку, словно готовясь принести присягу. Наверняка это из какого-нибудь фильма. Тим видел, как другие, главным образом копы, проделывают это в суде, сам-то он никогда не имел возможности принести присягу в свою собственную защиту. Адвокаты считали это нежелательным.
Это лишь одна из проблем, когда ты виновен.
Мальчик прерывает его воспоминания:
– А почему ты спросил про мои ноги?
– Потому что нам надо заняться скалолазанием.
Заняться серьезно, мысленно добавляет Тим.
Потому что легче всего – спуститься обратно в каньон, на равнину, и идти вдоль пересохшего русла, пока не выберешься из пустыни. Любой идиот знает, что русло реки, даже высохшей, всегда выведет из пустыни.
В этом русле они и будут меня поджидать.
Так что нам придется вскарабкаться наверх, чтобы выбраться.
Неплохо бы иметь карту, думал Тим. А еще лучше было бы вообще не попадать в эту переделку, но что случилось, то случилось. Нет смысла предаваться сожалениям, куда правильнее сосредоточиться на том, как выпутаться из новой передряги.
Такова жизнь: одна дерьмовая передряга за другой.
Тим взглянул на мальчишку и подумал: ты сам не знаешь, на что подписался, парень.
– Ты точно хочешь со мной? – спросил Тим.
– Точно, – быстро произнес мальчик.
Впервые он показался Тиму испуганным. Испугался, что очередной взрослый решил его бросить.
– Потому что, если хочешь, я могу тебя доставить обратно.
– Они тебя убьют, – возразил Кит.
Никаких игр, никаких «как будто», никаких комиксов.
– Вот еще! – сказал Тим. – Меня не так просто убить.
Спроси у Вонючки.
Мальчик смотрел на него своими большими карими глазами:
– Я хочу пойти с тобой.
– Тогда давай лезть наверх, – ответил Тим.
Они поднялись всего на несколько футов, когда он спросил:
– Мы кто? Морпехи или люди Икс?
Мальчишка задумался и ответил вопросом на вопрос:
– А можно мы будем и те, и другие?
– Почему нет?
– Супер!
Морпех-мутант, подумал Тим. Супер.
27
Полный Улет не так уж расстроен, что его приволокли в Дана-Пойнт.
Начать с того, что отходы тут лучше, думает он, роясь в мусорном контейнере на задворках ресторана «Чарт-хаус». Он находит остатки неплохого салата «Цезарь», несколько тостов по-техасски (на них ушло слишком много масла, но он решает все равно их съесть) и ошметки запеченного лосося. Еще имеется невообразимое количество костей от стейков, полуобглоданные говяжьи ребра и горы чизбургеров, но Полный Улет не употребляет черное мясо – говядину и баранину, так как надо заботиться о здоровье.
Он выбрал «Чарт-хаус» не только из-за его кухни, но и из-за вида: ресторан располагается на отвесном утесе и дает возможность полюбоваться прекрасно-безмятежной бухтой Дана-Пойнт с сотнями обычных и прогулочных яхт, а также всяких спортивно-рыболовных судов.
Полный Улет разбирается в яхтах.
И немудрено: когда-то давно, еще до того, как случилось событие, именуемое им Озарением, у него была лицензия на морские перевозки, и он катал turistas по Карибам. Он смутно припоминает ту пору – беспечное время сладкого рома и забористой ямайской травы, вспоминает, как он возил буржуев от одного порта к другому, между делом валяя их жен, дочурок и подружек.