Словно снова оказавшись на своем первом уроке биологии, я отчетливо вспомнил убийственное выражение черных глаз Эдит. Фразу, промелькнувшую в тот момент у меня в голове – о том, что можно испепелить взглядом.
– Помнишь? – спросила она и пристально посмотрела на меня. Ее идеальное лицо было очень серьезным. – Понимаешь?
– Да.
Она ждала еще чего-то, какой-то другой реакции. И нахмурила брови, когда я больше ничего не сказал.
– Знаешь, ты ведь можешь уйти – сказала она мне. – Твои друзья еще в кино.
– Не хочу уходить.
Она внезапно разозлилась:
– Как ты можешь такое говорить?
Я похлопал ее по руке, совершенно спокойный. Ведь насчет этого я уже решил: для меня не важно, что она является кем-то… опасным. Но вот она сама важна для меня. Я хочу быть там же, где она.
– Ты не закончила отвечать на мой вопрос, – напомнил я, не обращая внимания на ее гнев. – Как ты меня нашла?
Эдит сердито смотрела на меня пару секунд, словно хотела, чтобы я тоже разозлился. Когда это не сработало, она раздраженно покачала головой и вздохнула.
– Я следила за мыслями Джереми – сказала она так, будто это было обыденным делом. – Не слишком внимательно – как я уже говорила, далеко не каждый способен умудриться быть убитым в Порт-Анджелесе. И не сразу обнаружила, что ты пошел куда-то один. Потом, осознав, что тебя больше нет рядом с Джереми, я поехала по ближайшим улицам в поисках кого-нибудь, кто тебя видел. Нашла книжный магазин, к которому ты приближался, но поняла, что ты туда даже не зашел. Ты направился на юг, и я знала, что скоро тебе придется повернуть обратно. Поэтому просто ждала тебя, наугад заглядывая в мысли людей в пределах слышимости, чтобы найти тех, кто тебя заметил, и определить, где ты. У меня не было причин для беспокойства… но я начала волноваться, – теперь она, погрузившись в раздумья, глядела мимо меня в пространство. – Я начала ездить кругами, по-прежнему… прислушиваясь. Солнце уже садилось – наконец-то, – поэтому я приготовилась выйти из машины и искать тебя пешком. И тогда… – она вдруг остановилась и с отчетливым щелчком резко стиснула зубы.
– И тогда что?
Эдит снова посмотрела на меня:
– Я уловила ее мысли. Увидела в них твое лицо и поняла, что она собирается сделать.
– Но ты успела вовремя.
Она немного наклонила голову:
– Ты понятия не имеешь, насколько трудно мне было уехать оттуда, просто позволить им остаться безнаказанными. Знаю, что так и следовало поступить, но всё же… было очень трудно.
Я старался не представлять себе, что она сделала бы, не заставь я ее уехать. Не позволял своему воображению разыграться в этом направлении.
– Только поэтому я и уговорила тебя поужинать со мной, – призналась она. – Я могла отпустить тебя в кино с Джереми и Алленом, но боялась, что, оставшись одна, пойду искать тех людей.
Моя рука до сих пор лежала на ее. Пальцы уже начали неметь, но меня это не беспокоило. Если бы Эдит была не против, я вообще не сдвинулся бы с места. Она по-прежнему наблюдала за мной, ожидая реакции, которой никогда не последует.
Я знал, что она пытается отпугнуть меня своей честностью, но знал и то, что она зря тратит на это силы.
Эдит глубоко вздохнула и спросила:
– Будешь что-нибудь еще?
Моргнув, я посмотрел на свою еду:
– Нет, я наелся.
– Хочешь теперь поехать домой?
Я ответил не сразу:
– Я никуда не тороплюсь.
Эдит нахмурилась, как будто мои слова ее встревожили.
– Могу я теперь получить свои руки обратно? – спросила она.
Я отдернул руку:
– Конечно, прости.
Она косо взглянула на меня, доставая что-то из кармана:
– Нельзя ли хотя бы пятнадцать минут провести без ненужных извинений?
Если нет необходимости извиняться перед ней за прикосновения, означает ли это, что они ей нравятся? Или только не слишком оскорбляют?
– Э… наверное, нет, – признал я.
Эдит рассмеялась, а потом появился официант.
– Как вы… – начал было он.
Она перебила его:
– Мы закончили, благодарю вас, этой суммы должно быть достаточно, сдачи не надо, спасибо.
Она уже встала со своего места.
Я стал нащупывать бумажник. – Э… позволь мне, ты ведь вообще ничего не…
– Я угощаю, Бо.
– Но…
– Постарайся не зацикливаться на устаревших гендерных ролях.
Эдит пошла прочь, а я бросился за ней, оставляя позади ошеломленного официанта, перед которым на столе лежало что-то, сильно напоминающее стодолларовую купюру.
Проигнорировав слова об устаревших гендерных ролях торопливо обогнал ее, чтобы открыть для нее дверь. Я знал, что Эдит способна двигаться быстрее, чем я могу себе представить, но в зале, где нас видят другие люди, вынуждена вести себя как обычная посетительница. Она поглядела на меня странно, когда я придержал для нее дверь – как будто этот жест ее трогал, но в то же время раздражал. Я решил не обращать внимания на раздражение и неуклюже обогнал Эдит, чтобы оказаться раньше нее и возле машины. Дверца открылась легко – Эдит никогда не запирала автомобиль. К этому времени по ее лицу было видно, что мое поведение ее скорее забавляет, и я счел это хорошим знаком.
Я почти побежал в сторону пассажирской стороны «вольво», ведя рукой по капоту. У меня появилось пугающее ощущение, что Эдит сожалеет о своей откровенности и может сейчас просто уехать без меня, исчезнуть в ночи. Когда я оказался в салоне, она многозначительно посмотрела на ремень безопасности, и я пристегнулся. На секунду я подумал, что она из тех, кто помешан на соблюдении правил безопасности – но тут же заметил, что сама она и не подумала пристегнуться и что мы мчимся в поредевшем потоке автомобилей безо всякого намека на осторожность с ее стороны.
– Теперь твоя очередь, – мрачно улыбнувшись, сказала Эдит.
Глава девятая
9. Теория
– Можно… можно я задам еще… только один? – запинаясь, пробормотал я, когда Эдит чрезмерно разогнала машину по тихой улице.
Я совершенно не рвался отвечать на ее вопросы.
– У нас уговор, – покачала головой она.
– Это не новый вопрос, – возразил я. – Всего лишь уточнение того, что ты сказала раньше.
Эдит закатила глаза:
– Говори уже.
– Ну… судя по твоим словам, ты знала, что я не стал заходить в книжный магазин, а двинулся на юг. Мне просто интересно, как ты догадалась.
Несколько мгновений она молчала, явно раздумывая.
– Кажется, мы уже миновали этап уклонения от ответов, – сказал я.
Она посмотрела на меня, словно говоря: «сам напросился»:
– Ну хорошо. Я следовала за твоим запахом.
У меня не было слов. Я смотрел в окно, пытаясь освоиться с тем, что услышал.
– Твоя очередь, Бо.
– Но ты не ответила на другой мой вопрос.
– Ох, брось.
– Я серьезно. Ведь ты не рассказала, как работает твоя способность к чтению мыслей. Ты можешь прочитать кого угодно, где угодно? Как ты это делаешь? Остальные члены твоей семьи тоже так умеют?
Было гораздо легче говорить об этом в полумраке салона машины. Уличные фонари остались далеко позади, и в слабом свете приборной панели все эти безумные вещи казались чуть более возможными.
Похоже, Эдит испытывала то же чувство нереальности происходящего, как будто всё нормальное временно прекратило действовать, пока мы вместе в этом замкнутом пространстве. При ответе ее голос звучал обыденно:
– Нет, только я. И мне не удается слышать кого угодно и где угодно. Для этого нужно находиться достаточно близко. Чем лучше знаком мне чей-то… «голос», тем на большем расстоянии я могу его услышать. Но всё равно, максимальная дальность – несколько миль.
Задумавшись, она ненадолго замолчала. Потом продолжила:
– Это немного похоже на огромный зал, заполненный говорящими одновременно людьми. Слышен просто гул, шум голосов на заднем плане. Сосредоточившись на ком-то одном, начинаешь четко улавливать его мысли… Большую часть времени я вообще не вслушиваюсь, потому что это очень отвлекает. И потом, легче казаться нормальной, – при этом слове Эдит нахмурилась, – когда не отвечаешь нечаянно на чьи-то невысказанные мысли.