– Я должен?.. – я попытался высвободиться, чтобы дать ей возможность отстраниться.
Ее руки не отпустили меня.
– Нет, это терпимо. Подожди минутку, пожалуйста, – голос Эдит звучал вежливо, сдержанно.
Я не отрывал взгляда от ее глаз, наблюдая, как возбуждение в них стихает, смягчается.
– Всё, – улыбнулась она, явно довольная собой.
– Терпимо? – переспросил я.
Она рассмеялась:
– Я сильнее, чем думала. Приятно это знать.
– А я совсем не сильный. Прости.
– Ты же всего лишь человек, в конце концов.
– Ага, – вздохнул я.
Выпутав свои волосы из моих пальцев, она поднялась одним плавным, практически невидимым движением. На сей раз я принял протянутую мне руку и встал. Мне нужна была эта поддержка – равновесие еще не вернулось. При попытке шагнуть в сторону от Эдит меня пошатнуло.
– Это тебя все еще от пробежки качает или от моего искусного поцелуя? – сейчас, беззаботно смеясь, она была практически неотличимой от человека. Эта новая Эдит, не похожая на ту, которую я знал, еще сильнее кружила мне голову. Расставание с ней причинило бы мне теперь физическую боль.
– И то, и другое.
– Наверное, тебе следует позволить мне сесть за руль.
– Хм, думаю, на сегодня с меня хватит твоей жажды скорости…
– Да я вожу лучше тебя, даже когда ты в прекрасной форме, – возразила она. – У тебя реакция гораздо медленнее.
– Верю, но сомневаюсь, что мой пикап выдержит твоё вождение.
– Немножко доверия, пожалуйста, Бо.
Мои пальцы в кармане уже нащупали ключ. Я поджал губы, будто размышляя, после чего покачал головой с натянутой улыбкой:
– Не-а. Ни в коем случае.
Приподняв брови, Эдит ухватилась за мою футболку и дернула. Я чуть не врезался в нее, от чего меня спасла только упершаяся в ее плечо ладонь.
– Бо, я уже приложила огромные усилия, чтобы сохранить тебе жизнь, и не собираюсь пускать тебя за руль транспортного средства, когда ты даже прямо идти не можешь. Друзья не позволяют пьяным друзьям вести машину.
– Пьяным? – запротестовал я.
Встав на цыпочки, Эдит потянулась вверх, так, чтобы ее лицо приблизилось к моему. Я ощутил невыносимо приятный аромат ее дыхания.
– Ты опьянен уже самим моим присутствием.
– С этим не поспоришь, – вздохнул я. Выбора не было – я ни в чем не мог ей отказать, поэтому поднял руку повыше и, выпустив ключ, проследил, как она молча поймала его молниеносным движением. – Только полегче, мой пикап совсем старичок.
– Очень разумно.
Отпустив футболку, она выскользнула из-под моей руки.
– А на тебя, значит, мое присутствие совсем не влияет?
Развернувшись, Эдит потянулась к моей руке, снова прижала ее к лицу и, сомкнув веки, медленно сделала глубокий вдох.
– И все равно, – пробормотала она, с улыбкой открывая глаза, – реакция у меня получше.
Глава четырнадцатая
14. ПОБЕДА ДУХА
Вынужден признать, Эдит – просто отличный водитель… когда сохраняет разумную скорость. Как и многое другое, вождение, похоже, не требовало от нее усилий. Она держала руль одной рукой, потому что второй завладел я, и почти не уделяла внимания дороге, но пикап ехал точно посередине полосы. Иногда Эдит поглядывала на заходящее солнце, от которого ее кожа слегка переливалась рубиновыми отблесками. Иногда – на меня, и тогда смотрела либо мне в глаза, либо на наши сплетенные руки.
Она поймала радиостанцию, передающую музыку в стиле ретро, и подпевала песне, которую я никогда не слышал. Голос Эдит, такой же совершенный, как и все остальное в ней, парил на октаву выше инструментального сопровождения, безошибочно выводя каждую ноту мелодии.
– Тебе нравится музыка пятидесятых? – поинтересовался я.
– В пятидесятые музыка была хороша. Гораздо лучше, чем в шестидесятые или семидесятые! Бррр… – она изящно передернула плечами. – Музыку восьмидесятых можно назвать сносной.
– Ты собираешься сказать мне, сколько тебе лет?
Мне казалось, что этот вопрос способен испортить ее приподнятое настроение, но Эдит лишь улыбнулась:
– Неужели это так важно?
– Нет, но мне бы хотелось знать о тебе все.
– Интересно, расстроит ли это тебя, – тихо пробормотала она. И уставилась на солнце. Молчание длилось не меньше минуты.
– А ты попробуй, – наконец предложил я.
Она посмотрела мне в глаза, на какое-то время явно забыв о дороге. Похоже, увиденное воодушевило Эдит. Она подставила лицо последним кроваво-красным лучам заходящего солнца и вздохнула.
– Я родилась в Чикаго в 1901 году, – замолчав, она искоса взглянула на меня. Тщательно следя за выражением лица, чтобы скрыть удивление, я терпеливо ждал продолжения. Эдит слабо улыбнулась и договорила: – Карин нашла меня в больнице летом 1918 года. Мне было семнадцать, и я умирала от испанки.
Она услышала, как я ахнул, и снова посмотрела мне в глаза.
– Я не так уж хорошо помню это. Дело было давно, а человеческие воспоминания блекнут, – она ненадолго погрузилась в размышления, но продолжила раньше, чем я успел ее поторопить: – Но в памяти четко отпечаталось то, что я чувствовала, когда Карин спасала меня. Такое невозможно просто взять и забыть.
– А твои родители?
– К тому времени они уже умерли от этой болезни. Я осталась одна. Поэтому Карин выбрала меня. В хаосе эпидемии никто не заметил бы, что я пропала.
– Как она… спасла тебя?
Прошло несколько секунд, прежде чем Эдит снова заговорила – похоже, очень тщательно подбирая слова:
– Было сложно. Немногие из нас обладают достаточной выдержкой, чтобы сделать это. Но Карин всегда была самой гуманной и сострадающей из всех нас… не думаю, что в истории можно найти кого-то равного ей, – Эдит ненадолго замолчала. – Что касается меня, мне было просто очень, очень больно.
Она стиснула зубы, а я понял, что продолжения не будет, и решил отложить этот разговор на потом. Мое любопытство касательно этой темы вряд ли можно считать праздным. Ее необходимо обдумать с разных сторон, многие из которых только начинали приходить мне в голову.
От размышлений меня оторвал мягкий голос Эдит:
– Карин поступила так из-за одиночества. Это обычно основная причина. Я стала первым членом ее семьи, но вскоре она нашла Эниста. Он упал со скалы, и его сразу отвезли в больничный морг, хотя сердце у него каким-то чудом еще билось.
– Значит, нужно быть на грани смерти, чтобы…
– Нет, просто такова Карин. Она никогда не сделала бы этого с тем, у кого есть выбор. Любая альтернатива, – в голосе Эдит, как всегда, когда она говорила о своей приемной матери, звучало искреннее уважение. – Но, по ее словам, легче, – продолжала она, – если сердце слабое, – Эдит уставилась на потемневшее полотно дороги, и я понял, что этот вопрос снова закрыт.
– А Элинор и Роял?
– Следующим в нашей семье появился Роял. Карин надеялась, что он станет для меня тем, кем для нее стал Энист, правда, я долго об этом не догадывалась – Карин всегда была осторожна в своих мыслях рядом со мной, – Эдит закатила глаза. – Но Роял так и остался для меня не более чем братом. А всего лишь через два года он нашел Элинор. Он охотился – мы жили тогда в Аппалачах – и наткнулся на медведя, который почти прикончил ее. Роял нес ее к Карин более ста миль, побоявшись, что сам не справится. Я только сейчас начала понимать, насколько трудно далось ему то путешествие, – она многозначительно посмотрела на меня и, подняв наши все еще соединенные руки, потерлась щекой о тыльную сторону моей кисти.
– Но он сумел.
– Да. Что-то в ее лице придало ему сил для борьбы. С тех пор они вместе. Иногда живут отдельно от нас как семейная пара. Но чем более молодыми мы притворяемся, тем дольше можем оставаться на одном месте. Форкс идеально подходит нам во многих отношениях, поэтому мы все поступили в школу, – рассмеялась она. – Наверное, через несколько лет нам придется быть гостями на их свадьбе. Снова.
– А Арчи и Джесамина?
– Арчи и Джесамина – два уникальных создания. Они оба развили сознательность, как мы это называем, без чьей-либо помощи. Джесамина раньше была частью другой… семьи, совсем не похожей на нашу. Их образ жизни угнетал ее, и тогда она начала странствовать одна. И Арчи нашел ее. Как и у меня, у него тоже есть дар.