По этой дороге мы проехали по меньшей мере несколько миль, в основном на восток. Я пытался мысленно совместить этот проселок с картой окрестностей Форкса, но не слишком в этом преуспел, поскольку представлял ее себе весьма смутно, а тут и чаща закончилась. Впереди показался просвет, и мы выехали на поляну… или лучше назвать это газоном? Правда, здесь тоже почти не стало светлее, и виной тому были шесть огромных кедров – возможно, самые большие деревья из всех, какие мне доводилось видеть. Их широкие кроны, затенявшие целый акр, доходили до самого дома, стоявшего в центре лужайки, – как будто прятали его.
Не знаю, чего я ожидал, но уж точно не этого. Трехэтажному дому, выкрашенному в белый, словно слегка вылинявший от времени цвет, исполнилось уже, вероятно, лет сто, и он выглядел… изящным, если это слово применимо к зданию. Все окна и двери, казалось, были ровесниками дома, хотя явно находились в слишком хорошем состоянии, чтобы это предположение могло соответствовать действительности. Кроме моего пикапа, поблизости не было видно ни одной машины. Когда Эдит заглушила двигатель, я расслышал журчание протекавшей где-то рядом реки.
– Ух ты!
– Тебе нравится?
– Это… просто нечто.
Она внезапно оказалась прямо возле моей дверцы. Я медленно открыл ее, снова начиная чувствовать нервозность, которую все время пытался подавить.
– Ты готов?
– Не-а. Так что давай сделаем это.
Эдит засмеялась, я попытался последовать ее примеру, но смех словно застревал в горле. Я пригладил волосы.
– Отлично выглядишь, – сказала она, а потом взяла меня за руку – так непринужденно, как будто ей больше не приходилось даже задумываться об этом. Вроде бы пустяк, но это отвлекло меня… и хотя бы слегка уменьшило мой страх.
Мы прошли в густой тени к крыльцу и поднялись на него. Я знал, что Эдит чувствует мое напряжение. Потянувшись свободной рукой, она прикоснулась к моему предплечью. Потом открыла дверь и вошла, ведя меня за собой.
Внутри дом оказался еще более далеким от моих ожиданий, чем снаружи. Там было очень светло и очень просторно. Должно быть, когда-то первый этаж состоял из нескольких комнат, но большинство перегородок снесли, чтобы получилось одно большое помещение. Задняя стена, выходящая на юг, была полностью заменена стеклянной панелью, сквозь которую я увидел, что за кедрами лужайка полого спускается к широкой реке. В западной части холла бросалась в глаза внушительных размеров лестница. Стены, высокий потолок, деревянный пол и толстые ковры были разных оттенков белого цвета.
Родители Эдит уже ждали нас. Они стояли слева от входа на небольшом возвышении возле огромного концертного рояля – тоже белого.
Конечно, я уже видел доктора Каллен, но меня снова поразило, насколько она молода и умопомрачительно красива. Она стояла, взяв под руку Эниста, как можно было догадаться – ведь он был единственным из этой семьи, кого я раньше не встречал. Он выглядел ровесником доктора Каллен или, возможно, чуть старше и походил на остальных бледностью и идеальными чертами лица. Его волнистые светло-русые волосы были на несколько дюймов длиннее моих. Лицо казалось очень… добрым, но я не сумел бы точно сказать, что заставило меня так подумать. Их повседневная одежда пастельных тонов хорошо гармонировала с цветовой гаммой интерьера.
Они улыбались, но не пытались приблизиться – вероятно, чтобы не напугать меня.
– Карин, Энист, это Бо, – сказала Эдит.
– Очень рады видеть тебя, Бо, – Карин шагнула к нам, медленно и осторожно. Нерешительно подала руку. Я тоже сделал шаг вперед, и рукопожатие неожиданно для меня прошло совершенно нормально – возможно, потому, что Карин во многих отношениях напоминала мне Эдит.
– Приятно снова встретиться с вами, доктор Каллен.
– Пожалуйста, зови меня Карин.
Я улыбнулся ей, удивленный тем, что чувствую себя довольно уверенно.
– Карин, – повторил я. Эдит слегка сжала мою ладонь.
Энист тоже подошел, протягивая руку. Его холодное твердое пожатие было именно таким, как я себе представлял.
– Приятно познакомиться, – искренне сказал он.
– Спасибо, я тоже рад с вами познакомиться, – и я действительно был рад. Всё казалось правильным. Это дом Эдит, ее семья. Хорошо быть частью этого.
– А где Арчи и Джес? – спросила Эдит.
Ответа не последовало, потому что в этот момент они оба появились на верхней площадке лестницы.
– Эй, Эди дома! – воскликнул Арчи, а потом пронесся вниз, словно размытое бледное пятно, и резко остановился прямо перед нами. Я заметил, что Карин и Энист предостерегающе взглянули на него, но мне его поведение вроде даже понравилось. Ведь такие движения естественны для него, когда не приходится следить за собой в присутствии посторонних.
– Бо! – с энтузиазмом поприветствовал он меня, как будто мы с ним были старыми друзьями. И протянул руку, а когда я пожал ее, по-братски приобнял меня за плечи и хлопнул по спине.
– Привет, Арчи! – ответил я, слегка задыхаясь, как после бега. Несмотря на потрясение, я все же был доволен тем, что он на самом деле казался понимающим – больше того, похоже, я ему уже нравился.
Когда он на шаг отступил, стало видно, что потрясен не только я. Карин и Энист разглядывали меня округлившимися от удивления глазами, словно ожидали, что я убегу. Эдит стиснула зубы, но я не понимал, чем это вызвано – тревогой или гневом.
– Ты и правда хорошо пахнешь, никогда раньше не обращал внимания, – заметил Арчи. Мое лицо стало горячим, а потом еще больше нагрелось, когда я подумал, как это выглядит для них. И никто, похоже, не знал, что сказать.
Потом спустилась Джесамина. Эдит сравнивала себя с охотящейся пумой, что мне трудновато было вообразить, а вот Джесамину я легко мог представить в этой роли. Даже сейчас, когда она просто стояла неподалеку, в ней было что-то от крупной хищной кошки. Но, несмотря на это, я вдруг ощутил полное спокойствие. Казалось, я у себя дома, среди хороших знакомых вроде Джулс, с которыми мне легко общаться. Удивительно было чувствовать себя так здесь, и тогда я вспомнил слова Эдит о том, что умеет делать Джесамина. Думать о таком было странно. Не складывалось впечатления, что кто-то подвергает меня воздействию магии или чего-нибудь в этом роде.
– Привет, Бо, – поздоровалась Джесамина. Она не подошла близко, не подала мне руки, но при этом не возникло никакой неловкости.
– Привет, Джесамина, – я улыбнулся ей, а потом остальным. – Приятно встретить вас всех… и у вас очень красивый дом, – следуя правилам вежливости, добавил я.
– Спасибо, – отозвался Энист. – Мы так рады, что ты пришел, – с чувством сказал он, и я понял, что кажусь ему смелым.
А еще я осознал, что Роял и Элинор так и не появились, и наряду с облегчением почувствовал некоторое разочарование. Неплохо было бы покончить с этим в присутствии успокаивающей меня Джесамины.
Я заметил, что Карин многозначительно смотрит на Эдит с довольно напряженным выражением лица, и краем глаза увидел, что Эдит слегка кивнула.
Возникло ощущение, словно я подслушиваю, поэтому я отвернулся. Мой взгляд упал на красивый рояль, стоящий на возвышении. Вдруг вспомнилось, что в детстве я фантазировал, как вырасту, стану миллионером и куплю маме рояль. Она не была хорошей пианисткой и играла на нашем стареньком фортепьяно только для себя, но я любил наблюдать за ней в такие минуты. Счастливая, поглощенная своим занятием… она казалась совсем другой, загадочной личностью. Разумеется, она пыталась водить меня на уроки музыки, но, как и большинство детей, я хныкал до тех пор, пока она не разрешила мне прекратить занятия.
Энист заметил, на что я уставился.
– Ты играешь? – спросил он.
Я покачал головой:
– Нет, совсем. Но он очень красивый. Это ваш?