Получив одобрение Адмиралтейства, отец приступил к доработке чертежей и подготовке к созданию действующей модели будущей производственной линии. Изготовить модель должен был механик. Задача состояла в том, чтобы найти наилучшего.
Так вот, возвращаясь к событию, произошедшему до моего рождения, но оказавшему на меня – через рассказы отца – столь сильное впечатление, нужно сказать, что в кругах людей, интересующихся техникой, был тогда кое-кому известен некий Генри Модсли.
По словам отца, Модсли от природы был богато одаренным человеком, способным смотреть вперед и создавать новое. С юных лет работая на производстве, он сделался искуснейшим кузнецом, слесарем, токарем, механиком-сборщиком и, главное, приобрел опыт создания новых, прежде не существовавших машин. Одаренность Модсли объективно позволяла ему стать настоящим творцом новой техники эпохи Промышленной революции. Но для того чтобы реализовать свои богатые возможности, ему для начала требовалось благоприятное стечение обстоятельств. Например, им мог бы стать крупный заказ на новое оборудование. Он позволил бы изобретателю развернуться и показать, на что тот способен. Однако Модсли не мог похвастаться ни влиятельными знакомыми, ни богатыми друзьями, готовыми ему помочь. Он был всего лишь ремесленником, с утра до ночи в одиночку трудившимся в своей мастерской.
Между тем у отца завелись обширные связи среди французских эмигрантов, наводнивших в то время Лондон. Когда он поделился с одним из них своими заботами об отыскании талантливого механика, кавалер де Баканкур предложил познакомить его с Модсли. Сам он встретился с Модсли случайно – как-то раз от нечего делать забрел на глухую улочку и заинтересовался поделками, выставленными в окне неказистой мастерской. Заглянув, он разговорился с приветливым хозяином, и его познания в механике произвели на де Баканкура неожиданно сильное впечатление. Выставленные в качестве рекламы замки́ поражали качеством изготовления и конструктивной сложностью. Вскоре де Баканкур сделался завсегдатаем в мастерской Модсли. Тот умел вести интересную беседу, не отрываясь от слесарной работы, рассказывал о планах, описывал задуманные конструкции. Кавалер де Баканкур, искренне интересовавшийся техникой, получал от их общения большое удовольствие.
Когда их знакомство состоялось, отец из осторожности не стал показывать Модсли свои чертежи, а лишь в самых общих чертах описал предполагаемую конструкцию. Каково же было его изумление, когда механик со свойственной ему добродушной прямотой предложил говорить без опаски, тем более что ему, Модсли, все уже и так понятно. Отец не поверил, однако Модсли, взяв карандаш и лист бумаги, в два счета обрисовал ему не только сущность идеи, но и такие ее подробности, о которых сам отец еще не задумывался, а также показал, как лучше разработать некоторые проблемы, представляющиеся сейчас довольно сложными.
Понятно, что вопрос об исполнителе для отца был решен.
Однако дело даже не в этом, а в том, что проницательность механика показалась ему столь необыкновенной, что отец до конца своих дней вспоминал об этом случае как о ярком примере неслыханной, на его взгляд, технической одаренности, – и именно его рассказы о чудесном даровании Модсли засветили в моем воображении звезду, на которую я шел затем все отведенные мне годы жизни.
Вероятно, не следует бросать рассказ о блоках на середине, а хотя бы вкратце довести его до конца. Отец представил Модсли генералу Сэмюелю Бентаму, и того просто поразил станок Модсли с механизированным суппортом и набором сменных зубчатых колес, который должен был стать основным при изготовлении деталей машин поточной линии. (Разумеется, важно, что Модсли оказался способен соорудить поточную линию для производства блоков; но гораздо более значимо, на мой взгляд, то, что он создал первую машину для производства других машин – совершенную конструкцию токарно-винторезного станка!)
15 апреля 1802 года действующая модель поточной линии была установлена в портсмутских доках. Испытания прошли успешно, и Модсли получил заказ на изготовление линии машин в натуре.