— Если я выйду в море с тем же кораблем, то пробуду на берегу около трех недель.
— А ты собираешься на корабль?
— А ради чего мне оставаться, я имею в виду, что мне делать на берегу? Тебя там нет, дом пуст.
— Ты собираешься сохранить дом для себя?
— О да, конечно. — Джон Кеннеди выразительно закивал. — Там все, что я имею. И это место, куда я всегда могу вернуться. Я поговорил о доме с твоей тетей Мэри, и она, как всегда, кое-что придумала. — Он широко улыбнулся. — Знаешь, Джимми собирается жениться, а он работает на верфи в Хебберне, а Шилдс ближе к Хебберну, чем Гейтсхед, поэтому она предложила сдать ему в аренду дом до тех пор, пока он мне самому не понадобится. А к тому времени они найдут себе собственное жилье. И я сказал ей, что мне это подходит.
Эмили перегнулась через стол и сказала с радостным и оживленным выражением на лице:
— Послушай, папа, что я тебе скажу. Я устрою себе два выходных дня на следующей неделе, и мы с тобой проедемся туда.
— Это было бы здорово, девочка! Как это было бы здорово!
— Прекрасно. Как насчет следующей среды? Мы встретимся у тети Мэри и поедем домой... Я теперь могу думать о нашей квартире, как о доме, и я переночую там, а потом мы с тобой прогуляемся по Шилдсу и Джэрроу, потом поплывем по реке в Ньюкасл.
Джон Кеннеди многозначительно посмотрел на дочь и сказал:
— Хорошо, мы сделаем это, если я не загуляю.
— Знаешь, не надо загуливать. Говорю тебе, — девушка шутливо погрозила ему пальцем, — держи руки подальше от карманов... Итак, договорились. В следующую среду у тети Мэри.
Джон Кеннеди откинулся на спинку стула и оглядел комнату. И, словно эта мысль только что пришла ему в голову, он спросил:
— А где же он?
— Он пошел собирать дрова и должен скоро вернуться. Это целая проблема - поддерживать огонь в очаге. Хочешь еще чашку чаю?
Отец поднялся со стула, подошел к двери в спальню, открыл ее и заглянул внутрь. Потом, снова взглянув на дочь, сказал:
— Заставлено тут у вас.
— Да, мы привезли больше мебели, чем нужно. Я полагаю, что это я... я виновата. Это я выбирала вещи. Я считала, что все это принадлежит ему. Среди мебели есть совершенно особенные предметы.
Он вернулся к очагу, улыбаясь ей:
— Сначала вам нужно было пристроить еще две комнаты, чтобы разместить все это. Здесь хватит мебели, чтобы обставить двухэтажный домик.
— Я уже подумывала об еще одной комнате, типа пристройки с односкатной крышей, — ответила Эмили. — Теперь, когда земля расчищена и у нас ее вполне достаточно, мы можем этим заняться. Придется только навозить камней, приобрести штукатурку и несколько балок.
Через минуту Джон Кеннеди посмотрел на часы и тихо заметил:
— Его долго нет.
Да, девушка тоже так думала, Лэрри не было уже два часа.
— Я посмотрю, возможно, он уже вернулся, он может быть под навесом для дров.
Эмили пересекла моечную, вышла через заднюю дверь и побежала по тропинке. Через ворота по крутому склону. И она увидела его. Лэрри тянул за собой тележку с дровами, но дров было не так уж много. Эмили помахала ему, когда он был еще довольно далеко, а потом побежала навстречу.
— Что случилось?
Берч остановился и ждал, когда она подойдет.
— Ничего. Во всяком случае, ничего плохого. У нас гость. — Девушка увидела, как его лицо застыло, и поторопилась добавить: — Это... это мой отец; он вернулся из плавания. Он просто хотел повидаться со мной.
— Твой отец?
— Да, у меня есть отец. — Эмили рассмеялась. — Я же говорила тебе, что он в плавании. Ты думал, что я сочиняю? Просто он был в плавании дольше, чем всегда.
— Как же он узнал, где ты?.. Ох... ох... — Берч закрыл глаза и кивнул: — Твоя тетя Мэри.
— Да, моя тетя Мэри. — Ее лицо вытянулась, когда она повторила его слова, а потом она спросила: — Ты что, не хочешь войти?
— Он хочет меня видеть?
— Конечно, он хочет тебя видеть.
— Зачем? Чтобы врезать мне?
— Не будь глупым.
— Я живу с его дочерью... или его дочь живет со мной.
Эмили глубоко вздохнула.
— Ты идешь? А то ему скоро нужно уходить.
Девушке показалось, что Лэрри хотел остаться там, где стоял, поскольку он даже не пошевелился по крайней мере в течение минуты. Только когда она уже собиралась заговорить, он потянул веревку и пошел вперед.
Во дворе он почистил одежду, говоря:
— Не могу же я появиться в таком виде.
— Не глупи, ты рабочий человек. Я имею в виду, что ты не можешь работать в своей лучшей одежде.