Эмили вернулась в дом тети Мэри в половине седьмого и ужасно удивилась, когда вошла в кухню. Кухня казалась переполненной, когда она уходила, хотя малыши сидели на полу. Но сейчас собралась вся семья, и восемь человек расположились вокруг стола.
Ее кузен Пэт, работающий вместе с отцом на сталелитейном заводе, был крупным парнем, почти мужчиной. Сначала он удивленно посмотрел на нее, потом улыбнулся и развязно сказал:
— Ну-ну! Ничего себе, выглядишь, как резвая лошадка.
Смутившись, Эмили обвела присутствующих взглядом, а они стеснительно приветствовали ее кивками. Только дядя Фрэнк поднялся на ноги и произнес:
— Ну, будь я проклят! Я много лет не видел тебя, девочка, и я все еще представлял тебя совсем девчонкой. Ну и ну. Я сильно ошибался, правда? — Он протянул руку, и она взяла ее, но почти сразу же его оттолкнула тетя Мэри, которая подошла к Эмили, оглядела с головы до ног несколько раз и воскликнула:
— Да, девочка, вот теперь ты в порядке! Одета с иголочки. Где ты взяла все это?
— В том магазине. — Эмили состроила тете Мэри гримасу, а Мэри воскликнула:
— В Феллберне, в магазине подержанных вещей. Ничего себе! Выглядишь как дама.
Эмили тоже так думала. Более того, она гордилась тем, что попросила показать ей что-нибудь хорошего качества и спокойных тонов, а когда ей показали розовато-лиловый костюм, состоявший из юбки и полупальто, девушка сразу же поняла, что это было как раз то, что она хотела. Пальто было слегка расклешенным и имело длину в три четверти. Оно было отделано узкой полоской меха не только по воротнику, но и вокруг манжет и застегивалось до горла. Подол юбки был подшит шелковой каймой, защищавшей от грязи. А пуговицы привлекали внимание тем, что были сделаны из тонкого черного шнура.
И шляпка, сделанная из зеленого велюра, с одним небольшим пером, лежащим на полях с правой стороны. Но это было не все. На ногах у девушки была надета пара туфель, застегивавшихся сбоку на пять отделанных перламутром пуговиц. Когда тетя Мэри начала восклицать по их поводу, Эмили приподняла ногу и сказала:
— Такое впечатление, что они сделаны специально для меня, они сидят как влитые.
— А что это такое? — Мэри указала на большой коричневый чемодан.
— О, это... это чемодан для путешествий. Он не кожаный, но похож на него. Я купила себе еще кое-что, поэтому... ну, я и взяла его.
Мэри стояла и, не отрывая глаз, смотрела на Эмили. То же самое было и с ее семейством. Потом тетя спросила:
— Как все прошло?
— Просто прекрасно, тетя Мэри.
— Хорошо, хорошо, девочка... Ладно, садись. Эй, вытряхивайся отсюда! — Она стащила одного из своих отпрысков с длинной скамьи у стола. — Ты уже достаточно поел. — Затем, повернувшись к Эмили, она сказала: — Садись сюда, девочка, и перекуси.
Прежде чем сесть, Эмили сняла пальто и шляпку, а Мэри, взяв их у нее, предложила:
— Давай их сюда, а то эта орава быстро запустит в них руки и все испачкает.
После того как она устроилась за столом, тетя Мэри поставила перед ней тарелку супа, из которого, подобно остову корабля, торчали бараньи ребра. Дядя Фрэнк, обсасывая подобную кость, которую держал в руках, сказал:
— Я слышал, что у тебя был не самый удачный период в жизни, девочка.
Она проглотила полную ложку супа, а потом ответила:
— Да, можно и так сказать, дядя Фрэнк.
— Ну, ты можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь, ты это знаешь. Хотя жаль, как сказала Мэри, что мы не можем устроить тебя здесь на ночлег, но тебе будет вполне хорошо через дорогу у миссис Причард.
— Да уж, клопы составят тебе компанию... — Пэт наклонился к ней через стол с ехидной улыбкой на лице.
— У нее нет клопов. — Мэри протянула руку и дала своему великовозрастному сыну хорошую оплеуху, а он на это рассмеялся и воскликнул:
— Как, неужели она от них избавилась?
Я преследовал клопа вокруг холма.
Он знал, что я жажду его крови.