В моей душе, в которой уже давно не было порядка, сейчас и вовсе было невозможно разобраться.
Горничная поведала мне, что именно Эфри спас меня. И я неожиданно вспомнила ореол светящихся рыжих волос, когда была на волосок от смерти. Она также рассказала мне, что все время, пока я находилась в беспамятстве, капитан ни на шаг не отходил от меня. Он приказал ухаживать за мной в его спальне, а сам расположился в гостиной. Мужчина ни ел, ни спал, и отходил лишь по острой нужде в ванную комнату или в кабинет.
Девушка призналась, что однажды увидела, как он тихо говорил со мной, держа мою руку. Но в те минуты, что я просыпалась, его не оказывалось рядом.
Я подняла руку к яркому цветку, запах которого полностью окутал меня. Именно за этот богатый аромат эти кусты и стоят целое состояние. У садовника, должно быть, действительно золотые руки. Чтобы цветы появились и расцвели, нужно много усилий, так как это растение весьма капризное. Я закрыла глаза, глубоко вдохнув цветочное амбре. С моих ресниц упали крупные горошины.
Я запуталась. Окончательно и бесповоротно. Почему? Почему у меня могло возникнуть хоть какое-то теплое чувство к человеку, который непосредственно участвовал во дворцовой резне и смерти моей семьи? Лишь по одной этой причине я должна ненавидеть его!
Я видела Эфри. Он убил на моих глазах Гара, который до последнего момента своей жизни защищал меня.
Немаловажным фактором также является то, что Эфри было приказано Императором Долемии найти меня и умертвить. И я не была уверена на сто процентов, что когда Эфри узнает, кто я такая, он ослушается приказа.
Человеческие чувства необъяснимы.
Глава 20
И снова я решила убежать.
Эфри никогда не узнает о моем происхождении, а сама я об этом не расскажу.
В саду я осознала, что запуталась. Забылась. И это моя вина. Больше такого не повторится. Мое отношение к Эфри вернется к обычному.
Прошло время. Мы втроем снова собрались за обеденным столом. Эфри не сделал ничего плохого в отношении Лима, поэтому я считала нечестным разрывать их общение. Капитан не только учил его военному искусству и тактике, но еще и собирался нанять дополнительных учителей не считая того, что имеется, для всеобщего развития ребенка. Грустно признавать, но я была не в состоянии дать Лиму достойное образование и, вообще, что-либо для обустройства его светлого будущего.
-…Сардана? – я повернула голову, услышав свое «имя».
-Да? – хоть голос и вернулся, но мое здоровье знатно ухудшилось. Мне стало тяжело находиться на ногах слишком долго и иногда, совсем неожиданно для себя, я заходилась кашлем.
Так и сейчас я снова сухо закашлялась. Эфри, как обычно, резко подскочил ко мне со стаканом воды в одной руке и лечебным снадобьем в другой. Лекарь сослал мое состояние на последствие утопления и снабдил лечебными отварами для легких. Но лично я не чувствовала какого-либо улучшения моего состояния. Иногда я изо всех сил старалась держаться, чтобы не потерять сознание. Кроме того в последнее время мое настроение стало качаться из одной крайности в другую, а способность к долгой концентрации понизилась – я сразу начинала погружаться в свои мысли.
-Я бы предложил тебе покататься на лошадях в поле. Ты сама знаешь, как там сейчас красиво. Но твое состояние запрещает любую излишнюю активность. – Эфри, которого я знала, как энергичного, жизнелюбивого и взрывного мужчину, менялся. Постепенно он стал меньше шутить за столом и в беседах; широкая улыбка перестала быть его постоянным спутником. Я понимала, что Эфри так остро реагирует из-за моего здоровья. Рыжеволосый вообще оказался весьма проницательным. Впрочем, это неудивительно. Он – правая рука Императора Долемии и капитан.
-Поешь. Ты совсем не притронулась к еде – Лим вложил в мою руку вилку с потерянным видом. Тоже волнуется.
Я кивнула, а затем закинула в рот кусочек рыбы. О том, что я почти совсем перестала чувствовать вкус знает лишь лекарь. Я запретила делиться с ним этой информацией с другими – это не поможет, а только помешает. Тем более, что и до этого у меня был слабый аппетит.
-А что насчет идеи пойти собирать ягоды? – прервав тишину, произнесла я и посмотрела мальчика и мужчину, у которых на лице читались их мрачные мысли. – я буду сидеть и наблюдать, а вы – меня угощать. Так что?
Идея была встречена положительно, и вот я уже сижу под тенью дерева, а Эфри с Лимом соревнуются в количестве собранной кисло-сладкой ягоды. Я поменяла позицию на более удобную и активнее замахала веером.