Сколько я уже здесь? По моим подсчетам не больше месяца. Мысль, что меня держат силой больше не мучала меня. Отношения между Эфри и нами изменились. С моей стороны, стоит признаться, несколько раз. Вначале я просто перестала смотреть на него гневно. Затем с удивлением осознала, что он относится ко мне как к нечто сокровенному и дорогому. Об этом говорил его взгляд, который теплел каждый раз, стоило ему взглянуть на меня. И тогда я, сама того не понимая, дала слабину. Я так устала бороться за жизнь каждый день, что мне было приятно скинуть большую часть своего груза на мужские плечи. Под крышей его дома я не чувствовала себя в полной безопасности, но зато знала, что никто не дерзнет среди ночи ко мне в комнату или оскорбить, а то и убить. Кроме того, пропала задача заботиться о пропитании и деньгах для выживания. А еще Лим получает превосходное образование. Это не делает его аристократом, но со знаниями он не потеряется в этом мире точно.
В это время я отходила от ситуации, произошедшей со мной на пруду. Кстати, с того раза я больше ни разу не подходила к нему. Каждый раз меня охватывала паника и неописуемый страх, стоило мне лишь вспомнить, что находится позади поместья. Меня вполне устраивал вид на пруд издалека – когда мы ели на веранде.
Так вот, мое изменившееся отношение к Эфри я посчитала причиной моего слабого состояния и его постоянным нахождением рядом со мной. Кроме того, откровенный разговор с горничной, которая проговорилась о том, как заботился обо мне Эфри, когда я была в беспамятстве, разлило тепло в моем сердце. Все эти факторы и сыграли со мной шутку – я была очарована капитаном.
В это время мы начали больше проводить времени – ездили на лошадях, собирали цветы на поле, ели поджаренное мясо на камнях по агросскому национальному рецепту. А наши вечерние посиделки в библиотеке, где Эфри учил Лима один из мертвых языков, который знали все просвещенные люди. Именно на котором и общались, если не понимали речи друг друга. Я в это время тоже читала, но усиленно делала вид, что чтение дается мне тяжело. По легенде я горожанка, и хотя и умею читать, но серьезная литература должна была быть для трудной.
Капитан очаровал меня. Я стала смотреть на него другим взглядом. Но в саду, когда я стояла у знакомого куста, который был для меня символом потерянной жизни как имперской принцессы, я словно очнулась. Эфри должен быть моим врагом. Его отец и дядя разрушили мою жизнь. И тогда я решила стать снова холодной к Эфри. Но это было неэффективным решением – рыжеволосый умел выводить людей на чувства. Капитан, замечая изменения, начал действовать активнее. Его решением было окружить меня лишь светлыми, радостными и теплыми эмоциями. Как бы я не старалась игнорировать и отдалиться – все было напрасно. Однако от этого суть проблемы не изменилась. Я по-прежнему испытывала к нему ненависть, страх и презрение. Просто эти чувства вступали в конфликт с другими новообретенными. Так я оказалась в центре разрывавших меня мыслей.
Признаться, я считаю, это одно из главных причин моего ухудшающего здоровья. Война нравственных понятий, идей и мыслей приводила меня каждый раз в тупик:
-Как я могу здесь находиться? Это дом моего заклятого врага!
-Но я узнала его другого. Возможно, он не тот, кого стоит ненавидеть.
-Он изнасиловал тебя!
-И он сожалеет. Искренне. Здесь он ни разу не тронул меня. Даже дал понять, что такое больше не повторится.
-И ты веришь в эту чепуху?
Гнет суждений, контрастно отражающих выпады друг друга, давил на меня и вызывал стресс.
Я часто заморгала, понимая, что снова погрузилась мыслями в проблемы. Повернув голову, я взглянула в сторону. Содержимое лукошек Лима и Эфри было почти на одном уровне. Видимо, капитан решил поддаться, но не совсем. Хитрый подход – осознание, что ты лишь немного отстаешь от противника побуждает выложиться на полную, чем если бы расстояние между противниками было разительным.
В итоге Эфри, конечно, победил, но Лим не выглядел расстроенным. Он здраво оценивал свои возможности, и был просто рад, что не слишком отставал.