Оставив письмо и фотографии на журнальном столике, Миллс решила принять горячую ванну.
Скинув с себя всю одежду и хоть немного ровнее поставив дверь, она погрузилась в ванную с огромным количеством пены. Вставив в уши наушники, со звучавшей из них любимой музыкой, Реджина расслабилась и отдалась наслаждению.
Свон, не торопясь дошла до своего номера и стала собирать вещи. Она была безумно рада, что сможет, наконец, жить с любимым ей человеком. За сборами Эмма наткнулась на рисунок уличного художника, где она изображена хоть умиротворенной на вид, но с бушующими эмоциями внутри. Свон присела на край кровати и улыбнулась. На нее нахлынули воспоминания о самом первом знакомство с Ри. Та самая лавочка, которая как магнит тянула Эмму каждый раз при воспоминании о загадочной незнакомке с красивым именем. Они с новой силой отразились на чувствах Эммы, которая, не отрываясь, всматривалась в листок.
«Ох, Ри. Неужели ты действительно сейчас со мной? Я до сих пор не могу поверить, что ты это та самая Реджина Миллс, которая выводила меня, выбешивала и просто становилась навязчивой идеей, как можно больнее ее уколоть. А что если бы мы сразу увидели друг друга? Нет, Свон! Тогда ничего бы не было. Мы бы сразу разругались и разошлись в разные концы парка… И тогда я бы не узнала по-настоящему Реджину Миллс, она бы ни за что не подпустила к себе так близко человека, который ее выводил и совершенно не понимал. Реджина, Реджи, Ри – как же я на самом деле ошибалась, думая, что у тебя была тяжелая судьба. После этих всех разговоров, пресс-конференций, да еще и этих гадких статей я все больше и больше убеждаюсь в силе твоей стойкости, выдержки, выносливости, несгибаемости, железном характере, крепости духа. Как ты смогла все это вынести? Бедная моя девочка… Как же я тебя люблю… И ни за что, никогда, никому не позволю больше так с тобой поступить…» - Эмма так и сидела, смотря на рисунок, прокручивая у себя в голове уйму мыслей, воспоминаний, вариантов, которые так не хотели покидать белокурую голову.
Так, Свон просидела какое-то время и решила позвонить отцу. С которым последний раз разговаривала, как раз на этой лавочке и который был абсолютно прав по поводу характера и поведения той высокомерной, надменной, жестокой и злобной Реджины Миллс, которая надела своеобразную маску и только лишь для того, чтобы было не так больно жить.
- Привет, папа…
- Эмма, привет, дорогая моя. Как ты? Я очень волновался, - послышался безумно взволнованный голос отца.
- Все просто отлично, папа, - Эмма не могла скрывать своих чувств от родителя, тем более они были самые, что ни на есть счастливые, - вот, звоню сообщить, что я в 1/4 финала. Осталось еще немного, и я смогу побороться за путевку в финал.
- Ну, это могла бы не говорить, - усмехнулся Дэвид, - я неотрывно смотрел все твои матчи. Ты лучше скажи, почему нарушила нашу традицию?
- Прости, папа. Здесь все так стремительно наступает, что вообще из головы все вылетает. Прости … - блондинке было немного стыдно за то, что она совсем забыла отца и так ни разу не позвонила больше.
- Все хорошо, милая, не извиняйся. До нас тоже новости доходят довольно стремительно, - сарказничал отец.
- Папа, что ты хочешь этим сказать? – напряглась блондинка, предполагая, на что намекает мужчина.
- Я говорю, когда ты меня познакомишь со своей Реджиной? – без предисловий, как и умел Дэвид Свон - сразу спросил прямо, ожидая прямой ответ взамен, но услышал только глухой кашель удивления, - Эмма, ты рассказываешь всему миру, про свою любовь, а родному отцу - ни словечка.
- Папа… - Эмма даже не знала, что сказать и как оправдаться. Они ведь приняли это решение спонтанно. Вернее быть вместе было решением самым желанным, а вот решение рассказать журналистам и остальным, вызвал тот шантаж, который, как Эмма только сейчас начинает догадываться, кем был устроен.
- Так, Эмма, - прервал глухую тишину в трубке Дэвид, - не нужно оправдываться. Я могу тебе сказать - то, что я знаю мне пока достаточно. Единственное, что меня огорчает это то, что я до сих пор незнаком с любовью моей дочери.
Эмма широко улыбнулась, мысленно благодаря отца за все те слова и несказанную поддержку, которая чувствовалась в каждом его слове и вздохе.
- А приезжай в Нью-Йорк, - сказала быстрее, чем подумала Эмма и тут же спохватилась, но отступать некуда, - мы будем тебя очень рады видеть.
- Эмма, ты уверена? – был очень удивлен Дэвид. Эмма с того дня как получила травму ни разу не настаивала на его приезде на турниры. Нет, она, конечно, звала, но Дэвид тогда сам решил, что не будет посещать матчи и как показало время правильно. А сейчас Эмма под конец турнира сама зовет отца приехать, да еще и при таких личных обстоятельствах, что Дэвид просто не мог отказаться.
- Я уверена, папа. Я выбрала свою судьбу и хочу познакомить с ней самого дорогого мне человека, - уверенно ответила блондинка.
- Хорошо, дорогая, тогда я вылетаю первым же рейсом. Только с одним условием - на матчи свои ты меня не затащишь, - на этих словах Дэвид повесил трубку.
- Но папа… - хотела, что-либо возразить Свон, как услышала короткие гудки.
Положив телефон, Свон снова принялась собирать одежду и остальные свои вещи. Когда все было уже собрано, она подумала, что нужно переговорить с Джонсом, по поводу звонка другу его отца. Свон не решилась продолжать эту затянувшуюся игру с прерыванием на самом интересном месте и просто оставила голосовое сообщение на телефон номера Киллиана, с просьбой срочно найти ее.
Как только Эмма вышла из номера, она сразу увидела, как мимо него пробегает Киллиан.
- Джонс, стой. Ты куда?
- О, Эмма. А я как раз к вам, - сразу подошел к двери Киллиан и, пригласив Эмму рукой в номер, они зашли туда.
- Я дозвонился до Рамерса, он будет в Нью-Йорке послезавтра, - ответил на не озвученный вопрос Эммы Киллиан.
- Отлично, - воодушевилась блондинка.
- Эмма, он был очень занят, когда я ему звонил. И суть проблемы не успел изложить. Он назначил мне встречу на два часа послезавтра в его офисе.
- Спасибо тебе большое, Киллиан, но я поеду на эту встречу одна.
- Что, Эмма? Что ты задумала? – заволновался тренер.
- Ничего криминального. Просто попрошу его разобраться со своими подчиненными, которые пишут вот такие вот мерзкие статейки и калечат чужие судьбы, - снова начала заводиться блондинка.
- Так, Свон, остынь. Во-первых, она ни его подчиненная. Да, он инвестор этой газеты, но как я слышал, газеты и те журналы, что он спонсирует, его совершенно не интересуют. Он бизнесмен и занимается исключительно фабриками и заводами, а пресса нужна ему как раз для этого, поэтому… - Эмма внимательно слушала тренера и понимала, что этого человека надо серьезно заинтересовать, чтобы он решился ей помочь, но как только Джонс хотел что-либо посоветовать, Свон сразу его прервала.
- Киллиан, единственное, что мне от тебя нужно – чтобы ты рассказал ему обо мне и больше ничего. Суть проблемы я обрисую ему сама, - серьезно сказала блондинка и намеревалась уже выйти из номера, как вспомнила, - завтра прилетает отец, встретишь его?
- Что?
- Киллиан, я пригласила отца, и он завтра прилетает. Я прошу тебя, его встретить, ты сможешь? – повторила блондинка.
- Эмма, я это и с первого раза понял. Ты уверена?
- Еще один. Вы что с ним сговорились? Если бы я была не уверена, то не приглашала бы. Я хочу познакомить его с Миллс, - улыбнулась Свон, на что Джонс покачал головой и, ухмыльнувшись, ответил:
- Тогда все понятно. Конечно, я его встречу. Ладно, мне пора. Тебе помочь отнести вещи? – увидел сумки с одеждой и вещами Киллиан.
- Нет, спасибо, - помахала головой блондинка, - я возьму только одежду, а все остальное потом.
- Хорошо. Я пойду, но разговор на счет Коула мы еще не закончили, - на этих словах Джонс вышел из номера блондинки и направился к себе, где его уже ждала как всегда улыбающаяся Воркенсон.
Взяв сумку и закрыв номер, Эмма пошла к Реджине с уверенностью и счастливой улыбкой на лице. Но зайдя в номер, на Эмму накатила неизвестно чем вызванная тревога. Она несколько раз позвала Реджину, но та не отзывалась.