И всё же я была счастлива — о большем и мечтать не могла. У меня были родители, которые хоть и не очень давали свободу, но поддерживали меня. Были мечта и любимый человек. Единственным препятствием оставался университет. Хотя, может, и он бы не стал проблемой, если бы Петя наконец сделал мне предложение. А я была уверена, что это должно было рано или поздно произойти. И, если честно, выйти за него замуж мне хотелось больше, чем поступить в университет и построить карьеру художницы.
— Нина Игоревна просила зайти к ней сегодня, — сказал Петя, неся мой портфель. Мы остановились у светофора. — Экзамен уже скоро, она хочет проверить твою подготовку.
— А какая она? Сильно строгая? — спросила я, стараясь не показывать тревогу.
— Не переживай, она добрейшей души человек. Но в библиотеку заглянуть стоит, если ты до сих пор путаешь Рембрандта с Рубенсом.
— Никто не смог бы выучить всю историю искусства за месяц, — возразила я. — Но я прочитала те книги, что ты приносил, хоть и не всё запомнила.
— Хочешь пройтись до библиотеки пешком? Там всего минут тридцать, и заодно я тебе устрою небольшой опрос.
Мы шли по парковой аллее, когда мимо пронёсся велосипедист и чуть не сбил меня с ног. Во мне проснулось странное чувство дежавю — словно это уже случалось раньше.
–… она называлась? ...Надя?
— Что? — я посмотрела на Петю.
— Всё в порядке? Ты будто не здесь, — он провёл рукой перед моими глазами.
— Нет-нет, прости, всё хорошо. Просто задумалась… Можешь повторить ещё раз?
— В 1888 году Валентин Серов получил премию Московского общества любителей художеств за одну из своих картин. Как называлась эта работа?
— Она называлась «Всадница», — ответила я, недолго думая. — Там ещё изображена красивая женщина на коне и девочка на балконе.
— Молодец, что помнишь эту замечательную картину, — улыбнулся Петя. — Но её написал Брюллов. А Серов — «Девочку с персиками».
Он сыпал вопросы один за другим, а я всё чаще путалась и ошибалась. Ошибалась я так часто, что вскоре решили, что идти в библиотеку — пустая трата времени. Впервые за всё время нашего знакомства Петя был явно раздражён и начал игнорировать мои слова. Я действительно ненавидела, когда со мной так обращались. Неужели нельзя просто поговорить и решить проблему? Зачем наказывать молчанием? Но Пете я это прощала — ему я могла простить всё что угодно. Пока мы дошли до художественной школы, Петя успел остыть, но идти со мной к Нине Игоревне отказался. А я и не хотела его упрашивать смотреть на мой позор.
Школа располагалась в красивом историческом здании, напоминавшем греческий Пантеон. Белые стройные колонны украшали фасад и поддерживали сферический купол. Побелка местами осыпалась, оголяя посеревшую штукатурку. В одном из таких мест стена была разрисована розовыми лилиями и зелёными листьями. Внутри художественная школа больше походила на обычную школу или больницу: простые белые стены, низкие потолки и широкие коридоры. Окна в классных комнатах были открыты, и от сквозняка завывал ветер.
— Войдите, — после моего стука из-за двери послышался женский голос.
— Здравствуйте, Нина Игоревна! — я зашла в просторный кабинет, заваленный книгами по искусству и картинами в старинных рамках. — Папа сказал, что вы хотели меня видеть. Правда, я не уверена, что сегодня готова к опросу. Воспоминания ещё не до конца восстановились, но я стараюсь.
— Всё в порядке, Наденька, не переживай, — за столом сидела женщина пожилого возраста, у которой на шее висели очки на цепочке. Когда я зашла, она их надела, поднялась и подошла ко мне, — Как у тебя в целом успехи? Твой папа звонил и сказал, что ты передумала поступать в этом году. Почему? Это из-за здоровья?
— Я слышу об этом впервые. Я собираюсь поступать в этом году.
— В обмороки больше не падаешь? — она улыбнулась с сочувствием и покачала головой.
— Нет, а раньше часто падала? Из-за амнезии большинство воспоминаний пока не восстановились, — повторила я, хотя на самом деле никакие не восстановились.
— Девочка моя, как же так? Родители говорили, что ты потеряла память... — у неё в глазах стояли слёзы. — Но неужели нет никаких улучшений? Может, я могу тебе чем-то помочь?