Но он лишь приложил палец к губам и встал.
– Je suis tellement fatigué de tout ça. Ma vie ressemble à un véritable chaos. J'en ai assez de devoir assumer toutes les responsabilités et d'être le chef de famille... Mon père perd la tête, et je ne peux même pas l'aider. Et maintenant, j'ai décidé de me marier avec une inconnue, – он усмехнулся, – Et le plus fou, c'est que je crois tout ce qu'elle dit, même si c'est complètement absurde. Quand je la regarde, je ne peux m'empêcher de croire en tout cela. Je suis perdu, mais j'ai honte de l'admettre. Alors, que dois-je faire maintenant?
Я совсем ничего не поняла. Закончив фразу, Тео подошёл ко мне и прошептал на ухо:
– Не бойся поделиться всеми своими мыслями, выговорись. Тогда ведь тебе стало легче, правда?
Затем он ушёл. Так просто оставил меня одну со всеми этими незнакомцами. Я ни слова не поняла ни из того, что говорил он, ни из того, что говорили другие. Но больше меня удивило, что на французском больше не говорил никто. Слышала мужской голос на немецком и женский на сербском или чешском, другие языки я даже не смогла разобрать. Они все высказывались и уходили. Так в итоге я осталась наедине с ещё одним человеком, наши лица были спрятаны в темноте, и я даже не могла разглядеть, был ли это мужчина или женщина. Мы оба продолжали сидеть и смотреть друг на друга, пока я наконец не встала и не собралась уходить. Но когда я уже подошла к двери, вернулась обратно и сказала:
– Я оказалась совсем одна в чужой стране. По непонятным причинам я оказалась в теле странной умирающей девушки на другом конце страны в другое время. Я не могла никому об этом рассказать, ведь первые месяцы даже и не помнила обо всём, что случилось, потому что в бреду выпрыгнула из окна и потеряла память. Однажды я поняла, что живу в чужой семье, что эта жизнь не моя. Я рассказала об этом своему парню, а он даже не выслушал и бросил меня, потому что, как оказалось, он встречался и не со мной вовсе. И вот когда я плакала от горя, ко мне подсел незнакомец и предложил выйти за него замуж. И самое безумное, что я согласилась, хотя не знала о нем ничего. Совсем. И вот я в Париже в тёмном подвале, говорю сама с собой. Господи, как же глупо! Я безумно скучаю по своей сестре и маме, по друзьям, по дому, но не знаю, смогу ли ещё хотя бы один раз увидеть их лица и услышать их голоса. Моя жизнь похожа на настоящий хаос. Что мне делать?
Я говорила спешно, и слова превращались в бессвязный поток, мчащийся впереди мысли. Закончив, я поймала себя на том, что задыхалась от эмоций, и мне понадобилась минута, чтобы перевести дух. Но мне действительно стало легче, когда я высказала всё вслух, будто вышел весь пар, который накипел за всё время.
– А что делать мне? – напротив раздался молодой высокий женский голос, – Только что я узнала, что мой брат женится, да ещё и познакомилась с невесткой. Мама будет в таком шоке! Почему этот дурак опять не предупредил меня, что придёт, хотя мы договаривались никогда не пересекаться в этом месте? Его размышления о жизни – последнее, что мне хотелось бы услышать. Но это ещё полбеды, – девочка подсела ближе, и я смогла её рассмотреть. У неё были длинные чёрные волосы, которые вились также сильно, как и у Тео. Рот был большой, но губы довольно маленькие, яркие карие глаза и длинные чёрные ресницы.
– Я думала, тут никто не говорит на русском, – на минуту я даже подумала, что мне всё это только мерещится.
– Обычно и не говорят, – девочка пожала плечами, – это место вообще довольно странное, если ты не заметила. Поговаривают, что как-то раз пришёл на собрание старый русский генерал, да тут же и умер от сердечного приступа. И ни один даже врача не вызвал: продолжали смотреть и выступать по очереди: это же тайный клуб. А он всё лежал и лежал. Никто так и не знает, кто вынес его тело. А может и не вынесли, лежит где-то тут, рядом.
– Это поражает и...пугает, – мурашки пробежали по коже.
– Ну да, только если бы это было правдой, – она снова пожала плечами, улыбнулась своей шутке и начала подниматься по лестнице.
– Фонарь, наверное, нужно выключить? – я осмотрела стену, но выключателя не нашла.
– Нет, пусть горит, – девочка махнула рукой, – Крысам же будет страшно в полной темноте. Давай проявим сочувствие.
Я быстро огляделась и, к своему облегчению никого не заметив, быстро выбежала на улицу.
Девочка показалась мне очень странной. Они с Тео были совершенно разными, но чувствовалось родство. Когда мы вышли из подвала, на улице уже стемнело, а на стенах зажглись фонари. Под одним из них меня ждал Тео. Увидев сестру, он ухмыльнулся и махнул нам рукой.
– Федя, как неожиданно!