Тереска не имела ни малейшего понятия, что ей сделать. Она сообразила, что в соответствии с ее неосторожно высказанным пожеланием они действительно украли сверток, и ей стало нехорошо. До сих пор ни одна из них ничего в жизни не украла. Как поступить в таком случае? Наверное, надо как можно скорее вернуть украденное!
Она перехватила трофей, от которого Шпулька всеми силами старалась избавиться, и пошла назад.
— Надо незаметно подбросить обратно, — решила она. — Перестань закатывать истерику, откуда мне самой было знать, что мы идем воровать! Я же с этим типом не договаривалась, просто так получилось! Ну, я сделала ошибку, что поделаешь. Каждый может ошибиться.
Они дошли до площади и замерли на месте. Какие-то люди по противоположной стороне улицы вкатывали на площадь дегтярную бочку, громко и недвусмысленно выражая свое мнение о том хулигане, который повалил ее и скатил вниз. Они поставили бочку как следует, потом достали сигареты и закурили, не собираясь уходить. Один из них вытащил из кармана бутылку и ловким движением отбил у нее горлышко.
— Ну все, конец, — замогильным голосом сказала Тереска, глядя на них так, словно готова была убить их на месте. — Разве что подождать, пока они в стельку упьются и уснут?
— Никогда в жизни никто еще не упился в стельку поллитровкой на троих, — убежденно ответила Шпулька.
— Так что будет?
— Не знаю.
Следя за теплой компанией возле бочки, девочки по-прежнему стояли в темноте, где их никто не мог увидеть. Сверток не только оттягивал руки, но прямо-таки жег ладони. Трое мужиков прикончили жидкость в бутылке, красиво поставили ее возле бочки и затоптали окурки. Потом они еще постояли, поболтали, после чего не спеша вышли на Пулавскую. Тереска шевельнулась.
— Ну, наконец-то! — сказала она с облегчением.
В этот момент в аллейке появился кто-то новый. Молодой человек медленно шел в гору, глядя на потеки дегтя под ногами. Он посмотрел на бочку, оглядел площадь, подошел к «фиату» и стал его задумчиво рассматривать.
— Здесь что, вернисаж? — в бешенстве спросила Шпулька. — Неужели весь город должен подходить и пялиться на эту машину? Это что, священная дорога пилигримов?
— Я его знаю, — ответила Тереска радостно. — У него самые красивые глаза на свете. То есть я его не знаю, просто я с ним один раз разговаривала. Он очень симпатичный.
— Если он действительно симпатичный, он должен немедленно отсюда уйти!
В аллейке появилась еще одна фигура. Молодая дама, жутко элегантная, с прической в виде необыкновенно оригинальной башни, в чудесной красоты туфельках вышла на площадь и при виде молодого человека издала радостный возглас. Стуча каблучками по асфальту, она подошла поближе. Молодой человек оторвался от «фиата» и приветствовал красавицу с умеренной радостью.
Машины, которые проезжали по Пулавской, заглушали содержание их разговора, однако разыгрывающаяся на площади сцена была столь выразительна, что Тереска и Шпулька едва не забыли, зачем они тут стоят. Молодая дама, очаровательно улыбаясь, положила руку на рукав молодого человека. Молодой человек тактично убрал руку. Дама сделала жест рукой по направлению к скверу, но молодой человек покачал головой и жестом извинился. Молодая дама скроила разочарованную гримаску, топнула каблучком и, взяв молодого человека за руку, потянула его за собой. Молодой человек с поклоном поцеловал ей руку и высвободил свою ладонь, остановившись возле бампера «фиата». Дама придвинулась к нему поближе, что-то оживленно говоря и показывая в направлении Пулавской. Молодой человек снова покачал головой и посмотрел на часы.
— Вот нахальная баба, — шепнула потрясенная Шпулька. — Она за ним бегает, аж плохо делается!
— Старая гиена, — шепнула в ответ Тереска, — она же старше его. Ей, наверное, лет двадцать пять. А ведь присосалась к нему как пиявка…
— Тоже мне, нашла место романы крутить! Не может найти себе другого?
— Да она же специально притащилась сюда за ним, видно ведь! И они отсюда не уйдут, пока она от него не отцепится. Он ни за какие коврижки никуда с ней не пойдет.
— Интересно, почему она ему не нравится?
— А у мужчин странные вкусы. Может, потому, что она старая? Господи, сделай так, чтобы она ушла! Что за упрямая кретинка! Неужели у нее вообще нет самолюбия?
— А какое отношение имеет к этому самолюбие? — философски спросила Шпулька.
Молодой человек, очевидно, использовал аргументы убойной силы, потому что на лице молодой дамы прочно поселилась гримаса разочарования и досады. Она позволила вывести себя на улицу и протянула ему на прощание руку. Тереска и Шпулька отступили подальше в темноту.