После рождения Хиноде, когда всем стало ясно, что союз Агары и Юмико долговременный и, по идее, можно будет влиять на неё через дочь, страсти в совете старейшин окончательно улеглись. И насколько все сдерживались в присутствии Агары, настолько же расслаблялись, когда рядом с ним была Юмико. Зашоренность суновцев одновременно поражала, но, с другой стороны, играла на руку. Темари, которая пару месяцев назад была с коротким визитом в Суне, подколола, что во всём виновато легендарное обаяние Учиха. У Темари с Саске за полтора месяца до рождения Хиноде появилась тройня карапузов: две девочки и мальчик. Их Юмико ещё не видела, так как вырваться в Коноху пока не получалось. Хиноде слишком мала, большого клана, который мог бы позаботиться о дочери, чтобы она не волновалась, здесь не было. И в самой Суне было много работы, так что пока обходились посланниками и парой визитов Темари.
*
Когда Юмико вместе с Йокомару дошла до южных ворот, Агара появился перед ними в песчаном вихре.
— Агара-сенсей! — с надеждой уставился на него Йокомару. — Ну как?.. Что решил отец?
— Ты всё же будешь ходить в Академию, — кивнул Агара. — Амено прислала мне бумаги. Она нашла парочку интересных детей. Говорит, что сильные и талантливые, хотя и бесклановые.
— Действительно? — хмыкнула Юмико. Не то чтобы она сомневалась в способностях Амено, которая являлась ирьёнином В-ранга, но найти талантливых бесклановых детей-шиноби всё же редкая удача.
— Да, идея поискать рекрутов в гарнизонах и близлежащих поселениях была хорошей. Мы сможем даже распределение провести. Не только один класс будет, — кивнул Агара. — Они на подходе. Амено написала, что одного пацана вообще нашли в гостинице недалеко от Тацумы. И он уже умеет управлять стихией воды. Яркая предрасположенность, как у какого-то шиноби Кири. Коджи его чуть ли не случайно заметил, когда тот баловался с поливом их огорода.
Юмико услышала, как открылись ворота, и через десять минут из темноты ущелья, щурясь от света, вышла группа взрослых шиноби с детьми лет шести-семи, которые, открыв рот, оглядывались по сторонам.
Йокомару с интересом разглядывал будущих студентов Академии.
— А где они будут жить? Не с родителями?
— Насколько я знаю, несколько семей решили переселиться поближе к Суне и будут жить в Фукуро, — сказал Агара, — Детей поселят в общежития. Возможно, позже родителям разрешат поселиться в самой Суне.
— Да уж, — хмыкнула Юмико. — Надеюсь, за детьми как-то будут присматривать? Всё же бегать до Фукуро далековато для шестилеток, да и из деревни так просто ребёнку не выйти. А жить совсем самостоятельно и в одиночку детям, которых к этому не готовили и резко разлучили с родителями…
— Действительно, этот момент мы не слишком продумали, — хмыкнул Агара.
— Думаю, хотя бы первое время за ними следует присмотреть взрослым. Всё показать и объяснить, — сказала Юмико. — Может быть, поселить всех вместе? Так и готовить проще, и проследить, чтобы всё было в порядке. Если родителей проверяют, это всё равно займёт не меньше недели.
— Жить вместе, как Учиха? — загорелся Йокомару.
— Эти дети совсем маленькие, — вздохнула Юмико. — Их одиннадцать, не так это и много…
Агара улыбнулся ей и кивнул.
— Недалеко от Резиденции в квартале нашего клана есть свободный дом. Поселим их там на первое время. Амено! — подозвал Агара девушку, чтобы отдать распоряжения.
— А можно я тоже буду там жить? С этими детьми? Ты же будешь за нами присматривать с одзи-саном, — Йокомару подёргал Юмико за рукав. — Ну пожалуйста!
Юмико рассеянно кивнула, уже окунувшись в хозяйственные проблемы и бытовые мелочи. Она сконцентрировалась, чтобы определить, кто же из детей самый талантливый, и поняла, что это мальчик, видимо, тот, что со стихией воды, и темноволосая девочка, у которой была хорошо развита чакросистема.
Дети выглядели усталыми и замученными. Всё же путешествия по пустыне — это не лёгкая прогулка перед сном. Явно все они хотели есть, пить и хорошо отдохнуть, тем более завтра уже будет распределение по классам Академии.
Толпа на самом деле напоминала клан Учиха на выгуле, так что Юмико подошла ближе и включила «командный голос»:
— Всем детям выстроиться парами и следовать за мной. Для начала вам следует подкрепиться…
========== Часть 3. Глава 2. День поминовений ==========
— На сегодня всё, — кивнул Дейдара трём своим воспитанникам, закончив тренировку. — Можете быть свободны.
— Да, сенсей! — хором воскликнули трое молодых генинов, закончившие Академию и распределённые в команду весной, четыре с половиной месяца назад.
— Вы пойдёте в храм Ниншуу, сенсей? — спросил Такитори Мичи. — Вы же Учиха. Значит, исповедуете ту же веру, что и наш клан. Скоро в Коноху прибудут мои родители и остальные родственники. Даже брат будет. Сегодня Обон — день поминовения.
— Да, — кивнул Дейдара. — Значит, клан Такитори тоже исповедуют Ниншуу?
— Типа того, но…
— А что это такое? — перебив Мичи, вмешалась в разговор Катасукэ Яри. Девчонка оказалась не слишком-то сильной, чтобы сражаться на равных с двумя лучшими генинами выпуска, но постепенно, благодаря тренировкам, подтягивалась. Да и медики развиваются чуть помедленней бойцов. Как выяснил Дейдара при знакомстве с подопечной, Яри — потомственная куноичи и показывала неплохие результаты в ирьёздюцу, а её старший брат Тоно был сильным медиком и работал вместе с Кабуто в госпитале и лабораториях Конохи.
— Ниншуу — это часть духовного учения Рикудо-сэннина, — охотно поделился Мичи. — У Рикудо было два сына — Асура и Индра. И согласно легендам, Рикудо передал своим сыновьям своё наследие — Ниншуу или «Кредо Ниндзя» — Индре, а Хиноиши или «Волю Огня» — Асуре. Клан Учиха прямые потомки Индры, от них отделилась ветвь Хьюга, а клан Такитори появился от союза Сенджу и Хьюга. Когда образовалась Коноха, то было решено объединить два этих учения одного праотца. Сенджу Хаширама и Учиха Мадара возложили на наш клан поддержание служения и построили Храм Огня, который объединяет в себе ниншуу и хиноиши. В клане Такитори старшие сыновья становятся монахами храма. Мой двоюродный дядя — настоятель Чирику, и старший брат Зенза тоже служит там. Возможно, после того, как я стану чуунином, то тоже уйду в монахи.
— А при чём тут храм Ниншуу и праздник Обон? — напомнила Яри.
— А, ну после объединения религиозных учений Рикудо-сэннина Первый Хокаге на совете всех Каге предложил всем принять Кодекс шиноби, основанный на этих учениях. Единственное, в чём не сошлись Сенджу и Учиха — это в вопросе захоронения, так что в Конохе построили храм Ниншуу, как усыпальницу, а монумент Огня стоит на кладбище. Так что кто-то в Обон уходит на кладбище, а кто-то, кто тоже хоронит умерших с помощью огня, а не закапывая в землю, идёт молиться в храм.
Дейдара кивнул.
В пятнадцатый день восьмого месяца Обон отмечали и в Стране Земли. Обычно он молился о матери и своём нерождённом брате, хотя в основном этот праздник считался днём погибших на войне или сражениях. Но его мать была куноичи, так что Дейдара считал, что ничего страшного, если он вспомнит мать и съест в её память лепёшку бао бинг, политую мёдом.
Все дни поминовений были прописаны в Кодексе шиноби. О том, что Кодекс является религиозным учением родом из Конохи, Дейдара услышал впервые, хотя и знал, что ему так или иначе следуют шиноби Пяти Великих Стран.
В Стране Земли было принято сжигать покойных, по крайней мере, тех, кого привозили с войн или неудачных миссий, сжигали, как и гражданских или его мать. Дейдара всегда думал, что это потому, что долбить большую яму для трупа в твёрдой земле слишком долго и по поводу своих похорон никогда не беспокоился, потому что считал, что обязательно погибнет в бою, взорвавшись.