Подобные цитаты должна помочь рассеять нелепый миф, что Лавкрафт обычно отрывал обложки "Weird Tales", поскольку его то ли оскорбляла, то ли смущала нагота на обложках; хотя ради бесспорного доказательства ложности этого мифа достаточно свериться с принадлежавшей ему полной подшивкой журнала, в целости и сохранности хранящейся в библиотеке Джона Хея при университете Брауна.
Но Лавкрафт никогда не прекращал искать развлечения в новых фантастических работах. Он продолжал читать рассказы в "Weird Tales" - со своего рода мрачной решимостью найти новые достойные образчики, хотя и со все большим раздражением отзывался об их недостатках. "Кто-то должен пролистывать дешевые журнальчики, отыскивая зачатки историй, погубленные примитивной обработкой, затем получать разрешение авторов и действительно писать эти истории". Но благодаря новому знакомому - Х.К. Кенигу - Лавкрафта ждала одна из величайших неожиданностей последних лет его жизни: летом 1934 г. он открыл для себя забытое творчество Уильяма Хоупа Ходжсона.
Ходжсон (1877-1918) издал четыре романа и множество рассказов прежде, чем погибнуть в Бельгии во время Первой мировой. Лавкрафт уже был знаком со сборником связанных между собой рассказов, "Carnacki, the Ghost-Finder" (1913), бесстрастной имитацией историй Элджернона Блэквуда про "детектива-медиума" Джона Сайленса, но оказался совершенно неготов к бесконечно превосходящему их, хотя тоже не лишенному изъянов, великолепию "The Boats of the "Glen Carrig"" (1907), "The House on the Borderland" (1908), "The Ghost Pirates" (1909) и "The Night Land" (1912). Первый и третий роман - сильные вещи о морском кошмаре; второй - вероятно, самая законченная работа Ходжсона, почти невыносимо мощный свод земных и космических ужасов; а последний роман - колоссальная эпическая фантазия о далеком будущем, когда угасло солнце. Лавкрафт немедленно подготовил заметку о Ходжсоне, чтобы вставить в девятую главу серийной публикации "Сверхъестественного ужаса в литературе" в "Fantasy Fan"; но впервые вставка появилась лишь как отдельная статья "Странные работы Уильяма Хоупа Ходжсона" ("Phantagraph", февраль 1937 г.), а затем в "Сверхъестественном ужасе в литературе" в сборнике "The Outsider and Others" (1939). Лавкрафт и Кениг, похоже, совместно несут ответственность за воскрешение творчества Ходжсона; возможно, чуть большая заслуга принадлежит Кенигу, который позднее объединился с Огюстом Дерлетом в деле переиздания романов и рассказов Ходжсона.
Послерождественский сезон 1933-34 гг. снова застает Лавкрафта в Нью-Йорке, и на сей раз он сумел повидаться с необычно большим числом знакомых, старых и новых. Оставив Провиденс в ночь Рождества, он добрался до дома Лонгов (дом N230 на Западной 97-й улице, Манхэттен) в 9.30 утра 26-го числа. В тот же день Сэм Лавмен ошеломил Лавкрафта, подарив ему настоящий египетский ушебти (погребальную статуэтку) почти в фут высотой. В предыдущем году Лавмен тоже подарил Лавкрафту два музейных экспоната.
С этого момента началась светская жизнь. 27-го числа Лавкрафт встретился с Десмондом Холлом, помощником редактора журнала "Astounding Stories", воскрешенного Street и Smith. Затем он отправился на квартиру к Дональда Уондри на Горацио-стрит, где встретил не только Дональда, но и его младшего брата Говарда (1909-1956), чьи великолепные фантастические рисунки привели его в восторг. Лавкрафт мог и не заметить иллюстраций Говарда Уондри к "Темной Одиссее" Дональда (1931 г.); но увидив его работы в подлиннике, был, естественно, ошеломлен. Лавкрафту хватило смелости сказать о Говарде: "определенно, он бесконечно талантливее всей остальной [нашей] шайки. Я поражен чистейшей гениальностью и зрелостью [рисунков]. Когда имя Уондри наконец прославится, это, вероятно, произойдет благодаря этому брату, а не Дональду". Фрэнка Лонг преувеличенно провозгласил, что Говард Уондри - больший художник, чем Дюрер. Возможно, он был и не настолько хорош, но он действительно был один из первых фантастических художников двадцатого столетия, и его работы заслуживают большей известности. Впоследствии он также написал небольшое число мистических, научно-фантастических и детективных рассказов.
31-го числа Лавкрафт провожает старый год в квартире Сэмюэля Лавмена на Бруклин-Хайтс, заодно возобновляя свое знакомство с матерью Харта Крейна, с которой он познакомился в Кливленде в 1922 г. Крейн, разумеется, покончил с собой еще в 1932 г. Очевидно, именно тогда - если Лавмену можно верить на слово - сосед Лавмена по комнате Патрик Мак-Грэт потихоньку подсунул Лавкрафту выпивку, заставив того болтать еще более оживленно, чем обычно. Лавкрафт ни о чем таком не упоминает; но можно предположить, что кто-то, настолько чувствительный к алкоголю (сам его запах был для него омерзителен), обнаружил бы подмену. Я, скорее, склонен сомневаться в этом анекдоте, сколь он не занимателен.