"Нетопырь" [The Bat], вопреки упоминанию Лавкрафтом "начала 1920-х", - видимо, немой фильм 1926 г. и, в действительности, скорее детектив, чем фильм ужасов. Лавкрафт объясняет свое неодобрение "Франкенштейна" Барлоу: "Я посмотрел кинокартину Франкенштейн и чрезвычайно разочарован, поскольку не сделано ни малейшей попытки следовать сюжету". Но далее Лавкрафт добавляет: "Однако есть много фильмов похуже - и многие части этого [фильма] действительно весьма драматичны, если рассматривать их независимо и без сравнения с эпизодами оригинального романа". Но он заключает с сожалением: "Вообще говоря, кинематограф всегда опошляет и портит литературный материал, за который берется - особенно все хоть в малой степени тонкое или необычное". По-моему, последнее высказывание по-прежнему в немалой степени правдиво.
Еще одним информационным средством, с которым Лавкрафт успел (единожды) столкнуться, было телевидение. 22 октября 1933 г. он пишет Кларку Эштону Смиту: "Вчера видел в местном универмаге любопытную демонстрацию телевидения. Мерцает как картинки биографа в 1898" (отсылка к старой технике киносъемок, использовавшейся с 1895 по 1913 г., в основном Д. У. Гриффитом). Телевидение в то время еще было в младенческом состоянии. Первая публичная демонстрация произошла в 1926 г., а в 1928 г. General Electric провел трансляцию драматического представления. Компания RCA провела испытания в 1931 г. и на следующий год начала экспериментальные телепередачи; но из-за технических трудностей изображение оставалось расплывчатым, что, без сомнения, вызвало комментарий Лавкрафта. Хотя в течение десятилетия интерес к телевидению продолжал расти, первые телевизоры (для общественного использования) появились только в 1939 г.
В это сложно поверить, но еще одна социальная проблема - место секса и сексуальной ориентации в жизни и литературе - изредка становилась предметом обсуждения в последнее десятилетие жизни Лавкрафта. Лавкрафт, похоже, действительно был в числе самых асексуальных представителей человечества, и я не думаю, что это была просто видимость: его добрачное письмо к Соне (изданное как "Лавкрафт о любви"), определенно, вызовет сейчас только смешки и, вероятно, показалось бы чересчур аскетичным даже в его дни; но есть все причины полагать, что сам Лавкрафт соблюдал собственные заповеди - до такой степени, что это явно стало одной (но вряд ли только одной) из причин отказа его жены продолжать состоять с ним в браке.
Мы также видели, что Лавкрафт тотчас выказал предубеждение против гомосексуалистов, когда встретился с одним в Кливленде в 1922 г. К 1927 г. его взгляды немного изменились; обсуждая с Дерлетом Оскара Уайлда (который, давайте-ка вспомним, был явным вдохновителем декадентской эстетики Лавкрафта), он выдает этот замечательный пассаж:
Однако как человек Уайлд не допускает абсолютно никакой защиты. Его характер, несмотря на утонченность манер, которые наложили на него внешний отпечаток декоративной учтивости и благопристойности, был настолько насквозь гнил и презреннен, насколько человеческий характер может быть таковым... Он был до такой степени лишен той разновидности вкуса, что мы зовем нравственным чувством, что его проступки включали не только явные и вопиющие преступления, но всю и ту мелкую непорядочность, изменчивость, малодушие и показную бесчестность и трусость, которые отмечают обычного "хама" или "невежу", а заодно и подлинного "негодяя". Какая ирония в том, что именно он - тот, кто на время унаследовал титул Принца Денди, - никогда не был в истинном смысле тем, кого хотелось бы назвать джентльменом.
Шестью годами позже Лавкрафт провозглашает: "Что касается случая гомосексуализма, первейшее и самое существенное возражение против него - то, что он естественно (физически и ненамеренно - а не просто "морально" или эстетически) противен преобладащей массе человечества..." Как Лавкрафт пришел к этому выводу - загадка. Не стоит порицать его за отсутствие терпимости к гомосексуализму, которая все еще довольна редка и в наши дни. Проблема в том, что многие из друзей самого Лавкрафта были геями, хотя либо он не знал об этом факте (как в случае Сэмюэля Лавмена), либо их гомосексуализм не был полностью очевиден (как в случае Р.Х. Барлоу). Лавкрафт ни словом не упоминает гомосексуальности Харта Крейна (в тех редких случаях, когда он встречался с ним); но опять же, возможно, Крейн не демонстрировал откровенно свою ориентацию в присутствии Лавкрафта. Он, возможно, проявлял ее завуалированно, но Лавкрафт, вероятно, настолько неосведомлен о подобных вещах, что, наверное, не мог распознать, что к чему.