Но несерьезность происхождения "Скитальца тьмы" не должна обманывать нас - это один из самых солидных рассказов Лавкрафта. Роберт Блейк, молодой автор мистических вещей, приезжает в Провиденс, чтобы писать. Глядя в окно своего кабинета на Колледж-Хилл и дальше - на отдаленный и смутно зловещей итальянский квартал, известный как Федерал-Хилл, Блейк подпадает под странное очарование одного сооружения - заброшенной церкви в "состоянии великой ветхости". В конце концов, он набирается храбрости реально пойти туда и забраться внутрь церкви - и находит внутри немало странного, например, экземпляры запретных книг. В большой квадратной комнате, на столпе покоится металлическая коробка, скрывающая необычный драгоценный камень или кристалл, полный порочного очарования; а неподалеку, самое ужасное, лежит истлевший скелет газетного репортера, чьи заметки Блейк находит и читает. В них говорится о дурнославной Церкви Звездной Мудрости, в XIX веке собравшей многочисленную паству; ее подозревали в сатанинских обрядах самого причудливого сорта, пока наконец церковь не была закрыта городскими властями в 1877 г. В записях также упоминается "Сияющий Трапецоэдр" и "Скиталец Тьмы", который не переносит света. Блейк заключает, что предмет на столпе и есть Сияющий Трапецоэдр, в "приступе неотступного, смутного страха" захлопывает крышку ларца и убегает прочь.
Позже до него доносятся слухи о странном грохоте, доносящемся с церковной колокольни, об учиненном там хаосе и о том, что все окна оказались наглухо забиты подушками, не пропуская внутрь свет. Ситуация достигает апогея, когда в результате мощнейшей грозы 8-9 августа на несколько часов отключается свет. Толпа суеверных итальянцев собирается вокруг церкви со свечами; они чувствуют, как над ними пролетает некий громадный темный объект:
Тотчас после этого с незримых высот пахнуло немыслимым смрадом, и дрожащие свидетели на площади ощутили приступ удушья и тошноты и от ужаса едва не попадали ниц. Одновременно воздух содрогнулся под взмахами могучих крыльев, и внезапно налетевший с запада ветер, куда более мощный, чем прежний порыв, выгнул мокрые зонтики и посрывал шляпы с голов. В кромешной тьме ничего было не различить, хотя кое-кто из вперивших глаза в небо очевидцев как будто приметил на чернильном небе громадное расширяющееся пятно еще более плотного мрака - нечто вроде бесформенного облака дыма, которое со скоростью метеора помчалось к востоку.
Рассказ довершает дневник Блейка. Тот, похоже, теряет контроль над ощущением своего "я" ("Меня зовут Блейк - Роберт Харрисон Блейк из дома 620 на Ист-Кнапп-стрит, Милуоки, Висконсин... я на этой планете"; и позже: "я это оно, а оно это я"); его ощущения путаются ("далеко есть близко, а близко есть далеко"); в итоге, он видит, как к нему приближается нечто невообразимое ("адский ветер - титаническое пятно - черные крылья - Йог-Сотот, спаси меня - тройной горящий глаз...") На следующее утро его находят мертвым - от удара молнии, хотя окно кабинета было закрыто и заперто.
Так что же, на самом деле, случилось с Блейком? Жуткая, но на первый взгляд загадочная запись в его дневнике - "Родерик Ашер" - все объясняет. Подобно тому, как в "Ужасе в сверхъестественной литературе" Лавкрафт говорит о "Падении дома Ашеров" По как о рассказе, который "показывает ненормально тесно связанную троицу существ, на которых завершается долгая и обособленная семейная история - брата, его сестру-близнеца и их немыслимо древний дом, обладающих единой душой и встречающих один общий конец", так и в "Скитальце Тьмы" он приводит нас к мысли, что существо в церкви - Скиталец Тьмы, олицетворение Ньярлатхотепа - пытается овладеть разумом Блейка, но погибает от удара молнии, а вместе с ним погибает и Блейк. Точно также, как в "Зове Ктулху" случайное погружение Р'лиэ спасает мир от чудовищной участи, здесь случайная вспышка молнии - все, что мешает существу впечатляющей мощи очутиться на свободе.
Многие поверхностные детали пришли в рассказ из "Паука" Ганса Гейнца Эверса, прочитанного Лавкрафтом в сборнике "Creeps by Night" Хэммета (1931). В этой истории рассказывается о человеке, который подпадает под губительные чары странной женщины, которую он видит в окне дома напротив, и в итоге, видимо, утрачивает собственную личность. Вся история изложена в форме дневника, в конце которого герой пишет: "Мое имя - Ричард Бракемонт, Ричард Бракемонт, Ричард - о, я не могу продолжить..." Нельзя безапелляционно сказать, что Лавкрафт превзошел Эверса.
"Скиталец Тьмы" не касается великих философских вопросов - Лавкрафт даже не использует всерьез базовую символику света и тьмы, как параллелей добра и зла или знания и невежества, - это просто чрезвычайно хорошо выполненный и полный саспенса рассказ о сверхъестественном ужасе. В ней есть только намеки на космическое, в частности в дневнике Блейка, в остальном же рассказ примечателен, главным образом, живым и ярким образом Провиденса.