"Кошки Ультара" - один из самых лакомых кусочков для коллекционера-лавкрафтианца. Было напечатано и переплетено сорок экземпляров "стандартного" издания (со штампом "The Dragon-Fly Press, Кассия, Флорида"), а еще два экземпляра были отпечатаны, как особые Red Lion Text. Один из них (Лавкрафта) сейчас находится в библиотеке Джона Хэя; местонахождение другого неизвестно. Похвалы, которые Лавкрафт возносил этой очаровательной книжицы, были оправданы: "Позвольте мне повторять свои поздравления качеству и аккуратности печати. The Dragon-Fly Press несомненно делает успехи!"
Другой книжицей, появившейся, видимо, в это же время, был "Чарлстон". Это мимеографическая брошюра, которая существует в двух "изданиях", если их можно так назвать. Г.К. Кениг, который в начале 1936 г. подумывал съездить в Чарлстон, попросил у Лавкрафта краткое описание тамошних достопримечательностей. Лавкрафт, всегда готовый поразглагольствовать о городе, любовь к которому была сравнима только с его любовью к Провиденсу, написал 12 января длинное письмо, которое сочетало краткую историю Чарлстона с советами по пешему маршруту. Это письмо в действительности было ничем иным, как сокращенным пересказом великолепного (и в то время все еще неопубликованного) "Отчета о Чарлстоне" 1930 г. - лишенным архаичных словечек, а также большей часть наиболее интересных, но слишком личных ремарок. Кениг пришел от письма в такой восторг, что распечатал и мимеографировал его, сделав порядка 25 копий. Когда Лавкрафт получил свой экземпляр, он нашел в нем ряд ошибок, которые предпочел бы увидеть исправленными; в свою очередь Кениг попросил его переписать начало и конец письма, чтобы превратить письмо в эссе. После того, как все правки и изменения были внесены, Кениг отпечатал где-то 30-50 экземпляров новой версии и "переплел" их (как и первую версию текста) в картонные папки, на которых было напечатано "ЧАРЛСТОН / Г. Лавкрафт".
Трудно установить точную дату этих изданий. Лавкрафт упоминает о получении первой версии 2 апреля, а второй - в начале июня. Еще один необычный момент - то, что брошюра по Чарлстону, напечатанная весной того же года Eletrical Testing Laboratories (где работал Кениг), содержит сделанные рукой Лавкрафта зарисовки чарлстонских зданий и архитектурных деталей. Директор лаборатории увидел иллюстрации (Лавкрафт приложил их к своему письму на отдельных листках), когда брошюра шла в печать, и попросил у Кенига - а не у Лавкрафта - разрешения напечатать и их. Самолюбие Лавкрафта было приятно потешено новым появлением в печати в качестве художника, первым за последние тридцать лет - предыдущим была астрономическая статья, написанная для "Providence Tribune" (1906-08), которая содержала нарисованную от руки карту зведного неба. Отыскать следы этой брошюры не удалось.
Вскоре после возвращения из Нью-Йорка, Лавкрафт - загруженный литературными обработками, разгорающейся междоусобицей в НАЛП и (зловеще) тяжелым случаем того, что он называл "гриппом", - все-таки изыскал время ввязаться в очередной литературный проект, на сей раз совместный с Кеннетом Стерлингом. Результатом стал интересный, хотя и легковесный научно-фантастический рассказ "В стенах Эрикса" [In the Walls of Eryx].
По словам Стерлинга идея невидимого лабиринта принадлежала ему и была позаимствована из знаменитого рассказа Эдмонда Гамильтона (горячо любимого Лавкрафтом) "Бог-чудовище Мамурта" [The Monster-God of Mamurth] ("Weird Tales", август 1926 г.), где описано невидимое здание в пустыне Сахара. Стерлинг набросал черновой вариант из 6000-8000 слов; Лавкрафт полностью переписал его ("без промедления", заявляет Стерлинг) - в блокнотике из линованной бумаги, видимо, похожем на тот, в котором он написал "За гранью времен", - в процессе расписав текст до 12 000 слов. Из рассказа Стерлинга напрашивается вывод, что известная нам версия рассказа полностью принадлежит Лавкрафту - и, действительно, именно так он и читается; можно только предположить (оригинальный черновик Стерлинга не сохранился), что, как и в случае с рассказами Прайса и Ламли, Лавкрафт, как мог, старался сохранить стиль самого Стерлинга и, разумеется, его идеи.
Соавторы развлекались, вписывая в рассказ ехидные шуточки над общими знакомыми (например, фарнот-мухи = Фарнсуорт Райт, редактор "Weird Tales"; трава эффджей и извивающиеся акманы = Форрест Дж Аккерман); я подозреваю, что шуточки принадлежали Лавкрафту, так как они крайне похожи на каламбурные прозвища, которыми пестрит "Битва, что завершила столетие". Повествование, однако, превращается в conte cruel, когда злополучный герой оказывается пойман в ловушку в невидимом лабиринте, выход из которого он никак не может найти, и, постепенно деградируя умственно и физически, описывает свое состояние и безуспешные попытки выбраться в дневнике.