Лука Пачоли пришел в совершеннейший восторг: «Тайная вечеря», «Конь», несравненные труды Леонардо по анатомии, перспективе, механике убедили его в том, что перед ним величайший гений всех времен. Леонардо видел в Пачоли своего учителя в математике и просил у него совета по проблемам расчетов и пропорций, Лука Пачоли делился с Леонардо своими планами по книге «Божественная пропорция». Книга эта содержала не только подробные сведения о правильных многоугольниках, но и глубочайший анализ либеральных воззрений в свете взглядов Леонардо да Винчи.
Не кто иной, как Лука Пачоли, рассчитал размеры коня, количество бронзы, необходимое для отливки модели, и вес конной статуи.
В свою очередь именно Леонардо проиллюстрировал «своей безошибочной левой рукой, бесценный для объяснения особых математических дисциплин», как писал Пачоли, трактат «Божественная пропорция» или же «О Платоновых и математических телах, правильных и производных, каковые в перспективе передать лучше, чем это сделал Леонардо, невозможно».
Лука Пачоли, знаменитый математик того времени, написал трактат «О божественной пропорции». Леонардо проиллюстрировал его геометрическими фигурами, одна из которых воспроизведена здесь.
Лука Пачоли в своем трактате «О божественной пропорции» назвал левую руку Леонардо «неподражаемой».
Дружба Леонардо и Пачоли покоилась на огромном взаимном уважении.
Гасконские арбалетчики
До того, как Леонардо написал ее портрет, прекрасная и властная Беатриче д'Эсте успела подарить нетерпеливому супругу наследника. Вначале его в честь деда назвали Эрколе, а затем дали имя Массимилиано в честь императора Австрийского, который согласился быть крестным отцом малыша.
Беатриче, как и ее муж, была очень суеверна. Она и шага не делала, не выслушав прежде мнения астролога, маэстро Амброджо да Розате, который питал особое пристрастие к числу «17». Поэтому, испросив звезды, придворный астролог позволил Беатриче выехать из Милана в Венецию ровно в семнадцать часов 17 мая 1494 года. Ее приезд должен был успокоить Венецианскую республику в предвидении неминуемого вторжения французского короля Карла VIII в Италию.
— Уж поверь мне, ничего хорошего нам ждать не приходится,— говорил Амброджо Де Предис Леонардо, с тоской глядя на ненужную миниатюру короля Венгерского Матвея Корвина со столь же ненужной эпиталамой.— Изабелла, жена Джан Галеаццо Сфорца, высокомерна, как все неаполитанцы, а жена Моро хитра и любит интриги, как все ломбардцы. Первая станет плакаться своему деду, королю неаполитанскому Фердинанду, а вторая жаловаться отцу, герцогу Феррарскому. И все это кончится для Италии бедой.
Он не ошибся. По просьбе Моро Карл VIII перешел через Альпы якобы для завоевания Неаполитанского королевства. На деле же он вторгся в Италию, чтобы при первой же возможности воспользоваться раздорами, охватившими страну после смерти Лоренцо Великолепного.
Второго января 1494 года закончился траур по случаю внезапной смерти Бьянки, дочери Моро и жены кондотьера Сансеверино, и в замке дворца Павии было устроено грандиозное празднество. В разгар танцев Беатриче, которая ждала третьего ребенка, внезапно стало плохо.
— Ничего, это лишь легкое недомогание. Оно скоро пройдет,— сказал Моро гостям,— продолжайте веселиться.
Через три часа двадцатидвухлетняя Беатриче, родив мертвого ребенка, скончалась. Тело умершей перевезли в Милан и устроили пышные похороны. После взрыва отчаяния и бурных рыданий Моро впал в глубочайшую тоску и замкнулся в себе. Он был плохим мужем, но по- своему был привязан к Беатриче. «Могу только отметить, что герцог Миланский часто бил свою жену»,— писал один из послов при дворе. Герцог открыто изменял жене с молодой Лукрецией из семейства Кривелли, подругой дочери Моро, покойной Бьянки. При этом Моро утверждал, что любит жену больше всех, и не только потому, что она была матерью двух его сыновей, а и за то, что подле нее он чувствовал себя защищенным и спокойным.
Несколько месяцев спустя Моро заказал Леонардо портрет Лукреции Кривелли. За это время он успел подарить ей земли и замки на берегу озер Комо и Вербано с правом передать их малолетнему внебрачному сыну Джован Паоло графу ди Караваджо.
Вскоре во Франции умер король Карл VIII. Моро решил, что наконец-то он избавился от французской угрозы. Теперь, когда его уже не мучили угрызения совести, что это он призвал в Италию французов, он снова занял враждебную позицию в отношении к соседней Венеции.
Людовик XII, преемник Карла VIII, назначил своим наместником в Италии маршала Тривульцио. Скверное предзнаменование для Моро. Филиберт Савойский заключил союзный договор с Венецией; папа Александр VI вступил в Лигу, созданную против Моро; маркиз Мантуанский откололся от Милана и, изменив зятю, вновь стал на сторону Венеции. Моро оказался окруженным со всех сторон.
Сансеверино, победитель рыцарских турниров, оставил укрепленные позиции еще до атаки врага. Лодовико Моро, видя, что герцогство ускользает от него, подарил все свои богатства монастырю Санта Мария делле Грацие и поручил своих сыновей заботам брата-кардинала. Близлежащие города один за другим без сопротивления сдавались врагам, а Моро осенью 1499 года бежал из города в Альпы.
Леонардо передал шестьсот золотых дукатов Джован Баттиста Горо, с тем чтобы этот банкир переслал их флорентийской больнице церкви Санта Мария Нуова. Сам же он вместе с Заратустрой, Салаи и Лукой Пачоли выехал из Милана в Венецию. Когда они на рассвете покидали город, войско Тривульцио уже успело разграбить замок. В Корте Веккья несколько гасконских арбалетчиков уже стреляли в мишень — гигантского глиняного коня.
Предновогодний праздник Лодовико Моро на этот раз устроил с опозданием и очень неохотно. Ведь незадолго до этого умерла его юная дочь Бьянка, жена кондотьера Сансеверино и близкая подруга Беатриче д'Эсте.
Беатриче, которая ждала третьего ребенка, во время танцев внезапно стало плохо. Три часа спустя она скончалась от обильного кровотечения.
Моро был совершенно подавлен смертью жены. В минуту полного отчаяния он заплакал. «Стенания его могли растрогать даже камни»,— писал один из его современников.
Вскоре Моро пришлось пожинать плоды своей недальновидной политики.
После того как он призвал в Италию французов для борьбы с Неаполитанским королевством, против него объединились почти все итальянские государства. Моро вынужден был искать помощи у султана и у швейцарских наемников.
Прежде чем покинуть осажденный Милан, Моро долго молился на могиле своей жены в церкви Мария делле Грацие. Затем, оставив свои богатства «добрым» монахам и поручив двух сыновей заботам брата-кардинала Асканио, Моро бежал из города в Альпы.
Французские солдаты разграбили Милан, а гасконские арбалетчики принялись стрелять в мишень — гигантского глиняного коня.
