Но сегодня, в тот самый момент, когда он увидел её, выходящую из имения, он решил проехаться с ней. Почему? Хороший вопрос.
Быстро вписав время и место в письмо, адресованное магам из магической башни, он положил его на специальную пластину, наспех накинул на себя камзол и быстро покинул свой кабинет, озадачив при этом Франкла. Письмо через несколько мгновений сгорело в синем пламени. Сообщение отправлено.
Наблюдать удивлённое лицо дочери было приятно.
– Но почему вы просто не приказали подать вам вашу карету?
– Я спешу.
Всего пару слов, а сколько эмоций промелькнуло на её лице, но на их смену быстро пришло безразличие.
– Как скажите.
И всё.
Однако тут же подоспевшей горничной она слегка, можно даже сказать нежно, улыбнулась и велела присаживаться. Такой улыбки герцог давно не видео на её лице, а может он просто не смотрел. Та, в свою очередь, ещё раз взглянув на него, посмешила занять место рядом с кучером. Сообразительная девчонка.
Никто из слуг не предложил ей помощи в том, чтобы забраться в достаточно высокую карету. А никого и не было, по правде сказать, разве что кучер, но он на неё даже не взглянул ни разу. А Маринэ и не ждала ничьей помощи, она самостоятельно и достаточно ловко забралась в карету и довольно удобно устроилась.
Ему же было тяжелее. Несмотря на то, что герцог старался и по сей день развивать своё тело физически, закинуть ногу на первую ступеньку без вспомогательной тумбочки было не легко.
Маринэ откинулась на жесткую спинку сидения, закинула ногу на ногу, что жестко порицалось в высшем обществе, подперла голову рукой и безразличным взглядом уставилась в окно. Казалось ей было вполне удобно, чего нельзя было сказать о герцоге. Каждый камень, кочку, ямку или ухаб он чувствовал своей спиной. Будто все позвонки терлись и стукались друг об друга. Прилагая большую часть своих сил, чтобы не кряхнеть, вздыхать и стонать, он с ещё большим недовольством и злостью, рассматривал лицо дочери, в котором нельзя было заметить ни на одно мгновение след о неудобстве.
А меж тем внутри Маринэ готова была плясать под цыганские мотивы, размахивая широкой, цветастой юбкой. О, как же приятно было видеть страдания и неудобства этого старика.
В семьях аристократов было принять дарить гостям небольшие подарки, обычно такие подарки закупали слуги, при каждом выезде в город. Подарки были по своей природе универсальными, покупались в большом количестве и в прок, а уже потом из общего количества выбирались какие-либо, что больше подойдут для того или иного гостя.
В герцогстве такая важная миссия была возложена именно на Маринэ. И, видимо, чтобы ей жизнь мёдом не казалась, закупала она эти подарки перед каждым приездом гостя, в среднем это происходило три-четыре раза в месяц. И каждый раз в город и обратно она ездила в этой чёртовой карете.
Почувствуй, мразь, какого было мне ездить по каждому из твоих жалких поручений.
***
– Мари! Ты опоздала! Мне передали, что ювелир уже всё приготовил, – дверь кареты резко и широко распахнулась, перед взором герцога предстал сын маркиза Хилберт. – Ох, прошу прощения, Ваша Светлось! Я не знал, что вы прибудете вместе с Маринэ.
Мальчишка тут же склонился в поклоне, но недостаточно глубоком, к тому же, почти сразу выпрямился, чтобы помочь Маринэ выбраться из кареты.
– У меня дела в городе, я не буду вас сопровождать, – решил всё-таки ответить герцог, хотя казалось, что этому паршивцу его ответ и не нужен.
– Как жаль. – ничуть не расстроился он. – Что ж, хорошего вам дня, Ваша Светлость, – И вновь поклон, в этот раз отвечающий всем стандартам.