Вплоть до нынешних дней я поглощал в еду всё, что считалось съедобным. Я ел всё, что мне подавали, пусть и через силу. В детстве мне ничто не причиняло больших мучений, чем трапезы в окружении других послушников и священников.
В нашем храме все садились есть лицом друг к другу за отдельные столы, расставленные в несколько рядов. Я, как один из самых младших послушников, сидел в дальнем конце просторного зала. От угрюмого молчания, в котором все поглощали еду, в тускло освященном зале воцарялась такая атмосфера, что меня пробирал озноб. Блюда всегда подавались одни и те же, рассчитывать на какие-либо изыски и роскошества не стоило. Быстрое поглощение пищи, почему-то, считается вредным, а потому, заставляя себя понемногу класть в рот почти пресную еду, я в своих размышлениях задавался вопросами: «Зачем людям есть три раза в день? Зачем с такими серьезными лицами сидеть в одно и то же время в полутьме, жевать не поднимая глаз, даже когда не хочется?» Все эти вопросы оставались для меня без ответов на протяжении многих лет. В словах «не будешь есть – умрешь» я не улавливал ничего, кроме неприятного стремления взрослых припугнуть такого маленького меня.
До сих пор я ничего не смыслю в том, что движет людьми. Меня всегда беспокоило то, как сильно мои представления о счастье отличаются от общепринятых, и от этого беспокойства я ночами ворочаюсь в постели, едва не доходя до помешательства.
Вот и сейчас я стою на коленях перед тобой, о Святая Элла и молю о твоем прощении и благословлении.
Скажи мне, о Великая Святая, счастлив ли я вообще? А буду ли я когда-нибудь счастлив?
Автор приостановил выкладку новых эпизодов