Фундаментализм и сциентизм: новые мифологии
В условиях, когда самообман тоски по мифологическому прошлому не приносит удовлетворения, а система образования нарушена, что же является основными ориентирами, которые помогают нам структурировать наш опыт, задают для нас направление, контекст и набор ответных ожиданий? Как мы можем жить в этом глубочайшем состоянии межвременья, которое рано или поздно настигает все цивилизации и каждого из нас в отдельности?
В цивилизациях, предшествовавших нам, большинство людей верило в существование вселенского замысла, всепоглощающую и вездесущую энергию, частью которой они являются. Если с неба вдруг падал воробей, это было частью божественного замысла, равно как и смерть, болезни или голод. Хотя люди могли по-разному относиться к этому, они нечасто оспаривали неумолимость данных сил и не подвергали сомнению свое собственное воздаяние и возрождение где-то далеко за пределами видимого мира. Секрет заключался в том, чтобы жить в согласии с волей богов, насколько каждый понимал это для себя: не сомневаться, не переходить черту, быть смиренным и доверять. Сегодня, если ребенок умирает от болезни, мы ждем, что санитарно-эпидемиологические центры выяснят, какой вирус вторгся в наш мир, и тут же разработают лекарство. Если самолет падает с неба, мы требуем, чтобы Национальный совет по безопасности на транспорте выявил причину и устранил проблему до того, как взлетит мой самолет. Этот сдвиг в ожиданиях, этот локус решения проблем объясняется не только удивительными достижениями науки и техники, сделанными за последние столетия, но и зачастую наивной верой в науку, называемой сциентизмом. Будучи новым мифом, сциентизм получил огромный кредит доверия, за пеленой которого мы уже не видим возможные последствия или объяснения, как все-таки мы должны жить и развиваться дальше, проявляя полную психологическую беспомощность перед лицом необъяснимой тайны.
На другом краю этого психологического спектра стоит неистовый фундаментализм, столь же яростный, сколь и угрожающий двусмысленностью, неопределенностью и бессилием. Как бы мы ни утверждали, что высоко ценим образование, сорок шесть процентов, или почти половина американского населения, вопреки многочисленным доказательствам обратного, верят, что Бог создал людей в их нынешнем виде за последние несколько тысяч лет. Несмотря на огромное количество доказательств природного, животного и археологического происхождения, многие все еще лелеют мысль о том, что мы – совсем недавняя ветвь развития и, конечно же, венец творения.
Многие горячо защищают религиозное учение о Сотворении мира, хотя оно полно пробелов и противоречий, которые ни один разумный и вдумчивый ученый не стал бы даже рассматривать. Почти половина американцев живут в поле этой неосведомленности. И почему? Ответ лучше всего сформулирован Юнгом: это реакция, порожденная патогенными комплексами, особенно теми, в корне которых лежит тревога, обусловленная двусмысленностью и неопределенностью. Гораздо страшнее думать, что Вселенной управляют алгоритмы и объективные силы, чем проецировать авторитарный родительский образ на огромный и расширяющийся космос, верить, что Некто управляет миром и создает историю ради нашего блага. Это говорит о нашей неуверенности в себе, о нашем инфантилизме, о том, что многие из нас готовы принять самые ребяческие фантазии в качестве плана лечения, вместо того чтобы вырасти и противостоять Вселенной как самому что ни на есть другому и неподдающемуся познанию.