Очевидно, и кошки, и святые чем-то похожи и любят схожие вещи.
Когда-то они были вместе и когда-то они снова встретятся на дороге, выше которой только небо. Наконец-то Теофиль отложил свой МР3 на одеяло. Сквозь подключённые наушники я слышала ритмичные звуки музыки или песни, которую он слушал до этого. А с другой стороны, невидимые, доносились другие звуки другой музыки, которая всё равно была изначально очень громкой, и ни темнота, ни туман и ни расстояние не смиряли её первобытную ярость, словно заблудившиеся во времени и пространстве кроманьонцы пытались тщетно докричаться до своих потерявшихся собратьев.
«Ах, да, сегодня ведь музыкальный вечер, — сказал Теофиль, — я совсем про него забыл». Вначале мы хотели пойти на него после ужина, но Теофиль захотел отдохнуть, а Матью устроился смотреть фильмы на своём ДВД плеере, и мы остались дома.
«Ничего страшного, — ответила я из алькова, — всё очень хорошо слышно и отсюда. Ты слышишь хоть немножко этот шум? Такое чувство, будто там дикари. И музыка ничего особенного. Так что не жаль, что мы туда не попали.»
«Да нам вообще без разницы!» — ответил Теофиль с чувством, снова берясь за свой МР3 с его еле слышным, но въедливым шумовым фоном. Я закрыла окно и звуки, доносящиеся снаружи стали ватными и приглушёнными, прежде чем постепенно полностью исчезли, как смытные тени во время дождя в вечернем тумане. И даже когда я прислушивалась, я больше не слышала ничего, кроме лёгкого звона в ушах.
После окончания любовной истории, как ни крути, всегда всё становится гораздо проще, чем с любовью.
Было бы это всё равньше - мне пришлось бы ещё постараться и помести хвостом, непринуждённо доказывая Теофилю, что мне с ним хорошо и так, что ночной музыкальный вечер - это для дураков, и что в любом случае я очень рада, что мы никуда не пошли (и что Теофиль теперь будет весь вечер лежать в постели, пить чай, курить, слушать музыку и время от времени стонать, потому что он о чём-то подумал), - потому что за наше пребывание на каникулах заплатил он, у меня денег почти не было, но зато была любовь, - а значит, надо было признавать преимущество того, у кого в кармане пять центов передо мной, имеющей только один.
Слабые всегда любят самоутверждаться, и когда их превозносят и хвалят - а я была нищей и любящей, и с нетерпением ждала каникул, так что для Теофиля всё тоже складывалось как нельзя лучше. За исключением финансовых затрат.
Теперь же, когда любовь прошла, а вместо неё пришла независимость и стабильность, от меня не требовалось больше ничего. Даже называть дураками тех, кто пошёл веселиться на другой берег бухты во время музыкального вечера, вернее, ночи. Нужно было просто уйти куда-нибудь и оставить Теофиля одного. Матью - и то нашёл себе занятие и смотрел на первом этаже один из своих любимых фильмов с наушниками.
***
Снаружи туман оставался.
Я не видела его, но чувствовала.
Каждый вечер я спускалась вниз, в сад, чтобы посмотреть на спящий сад и звёзды. В Барфлёр всегда очень много ярких звёзд, как в японских мультфильмах. Но сегодня не было ни одной звезды. Даже заросли кустарников вдали были в тумане, различимом даже в темноте. И мне незачем было выходить в сад, чтобы убедиться в том, что это так.
Теперь уже наступила настоящая ночь, и свет горел только на главной площади Барфлёр, которая была рядом с портом. Теофиль выключил свой МР3, потому что батарейки сели, и шумовой фон стал просто самым обычным белым шумом.
«Ты знаешь, Мими, такое время, как сейчас, это время Нептуна. Здесь мы на берегу моря и влияние воды особенно сильно. И вдобавок это опасно. Когда спускается такой туман, лучше сидеть дома с закрытой дверью, и ни в коем случае не ездить на машине. Бабушка Марины потеряла так своего мужа и двоих сыновей, из-за такого же тумана, какой сейчас. Она так никогда и не оправилась после этого и оставалась на всю оставшуюся жизнь…странной.»
Влажный туман пах тиной из-за прилива, который пришёл вместе с ним и с вечером, — в темноте море незаметно поднялось и укрыло в своей могиле мёртвые водоросли и раковины, погибшие во время отлива и сгоревшие на обманчиво ласковом солнце. Ветер, пробивающийся в открытое окно, стал прохладным, и от его вкрадчивых ледяных прикосновений по коже, саднящей от дневного загара, шли мурашки. Теофиль вставил новые батарейки в свой проигрыватель и я услышала отголоски какой-то оглушающей песни, которая доходила до меня, как сквозь толщу воды, искажая интонацию, слова и звуки.