Теперь я начала понимать, почему Теофиль хотел абсолютно пригласить меня во Францию как студентку, и о чём, разумеется, он даже не счёл нужным сказать мне, когда я была ещё в России. Я бы приехала на ограниченный срок и была бы где-то неподалёку от него, но при этом не с ним, и наши отношения длились бы, не создавая ему ни малейшей проблемы. И когда время учёбы в Сорбонне подошло бы к концу, ему даже не пришлось бы напрягаться, чтобы придумывать какой-то повод для расставания, - всё было бы более чем просто, логично и удобно для Теофиля, чего ещё желать лучшего?
И всё было бы очень удобно и просто.
Студенты живут в университетских городках Студенты учатся днём и работают вечером. Студенты возвращаются к себе домой через пять лет. Студенты идеально подходят для отношений беспроблемных, ограниченных во времени и безболезненных, и вообще, они просто созданы для того, чтобы выгодно, удобно и приятно разбавлять время от времени одиночество, при этом никак не нарушая его. Студенты как никто другой подходят для пустых разговоров в кафе о пустом и бессмысленно-прекрасном и для дружеского секса, потому что каждый должен быть свободен, по крайней мере, один из участников отношений.
А под конец истории - расставание и "остаёмся друзьями", и окончательный отъезд, чтобы не вернуться уже никогда, ну, или приезд раз или два в год, для обмена новостями, пустых разговоров о прекрасном и редкого секса. А что? Учёба закончилась, следовательно, и любовь тоже. А что поделаешь, если диплом уже получен? Ситуация безвыходная, и весь мир, считай, против нас.
Кроме того, что я уже была студенткой и училась пять лет в университете, и даже ещё тогда, в России, ни за что бы не захотела приезжать во Францию только на пять лет и для учёбы. Потому что я не учёбу искала, а любовь.
Любовь на всю жизнь. Длительность, разумеется, неподходящая для Теофиля. Как он сам раньше говорил по поводу того, что из всего множества женщин, которые были в его жизни, он не остался ни с кем, "мы развиваемся и меняемся и хотим перейти к чему-то другому".
А что, если сейчас, спустя столько времени, я наконец-то увидела настоящего Теофиля, подумала я? Такого, каким он и был всегда, только у меня ещё не было повода его увидеть - или я просто не хотела видеть его, глядя на всё сквозь розовые очки любви? А вымышленного Теофиля, которого я любила и про которого думала, что хорошо знаю, на самом деле не существовало?
Не было того Теофиля, который всегда заботлся обо мне и боялся меня потерять, несмотря на то, что он это пробовал скрывать. Не было Теофиля, к которому на самом деле всегда можно было прийти в любое время суток и который хоть и ворчал бы, но всё равно спас бы, помог и решил бы всё, чтобы со мной не случилось ничего плохого. А что, если я его просто придумывала сама и верила в его существование до сегодняшнего дня? Ужасная и отвратительная на вид правда, каким внезапно отвратительным стал на вид и сам Теофиль, которую я раньше почему-то никогда не видела и к которой совершенно не была готова. И внутренний голос, убеждённо шепчущий, что со мной ничего на самом деле плохого не произойдёт и что меня невозможно не любить, растерянно замолк, чтобы, возможно, не повторяться никогда.
"Может, ты перестанешь без конца упрекать меня? Теперь я поняла, что мне нужно было сделать с самого начала. Если бы я была замужем, с самого начала, у меня никогда не было бы никакой проблемы, - ни с документами, ни с жильём и ни с деньгами. И в браке никто ни с кем не считается и не подсчитывает, сколько и чего для кого сделал, потому что всё общее и для семьи."
Разумеется, Теофилю это совсем не понравилось.
Он так долго времени свято верил, скорее всего, что я теперь научилась довольствоваться крохами, и что для меня высшей радостью должно быть то, что меня ещё не отправили в тюрьму перед тем, как вернуть в Россию, и что он всё ещё благородно терпит меня, когда у меня уже давным-давно ничего нет, - а у меня, оказывается, ещё каким-то образом сохранлись желания, рассуждения и запросы человека. Возмутительно. Оказывается, спустя столько лет, в течение которых он мне милостиво бросал крошки со стола, я ещё и что-то о себе возомнила, как благородная.* (Отсылка к короткому диалогу из "Недоросли" Фонвизина, когда хозяйка на полном серьёзе возмущается, узнав, что служанка заболела и у неё температура, будто она благородная).
И то, что происходило после этого, навело меня на мысль, что, возможно, Теофиль или сдерживался те нсколько лет, которые мы с ним "были вместе", - или же сегодня был день открытий и я наконец-то узнала о Теофиле всю мерзость.