"Тяжело всё-таки, когда он просыпается вот так, это даже хуже, чем в Париже!" - тихо сказала я сама себе, имея ввиду, разумеется, то, что с тех пр, как Матью родился, мы никогда не оставались у Теофиля на ночь, что меня несказано радовало: мне не приходилось день и ночь оберегать его сон и покой, и можно было спокойно ухаживать за ребёнком, не думая о ком-то ещё, помимо малыша. Я поняла, что несмотря ни на что, все каникулы и всё, я делала и днём, и ночью, так или иначе крутилось вокруг Теофиля. Конечно, я очень хотела эти каникулы и мечтала о нх, но для себя и для своего ребёнка, а Теофиля было слишком много; и здесь, к сожалению, от него некуда было уйти: Париж был далеко.
"Вот, так всегда, ты никогда не довольна! - начал Теофиль, как будто ожидал только этого и наконец дождался. - Вот поэтому я и не хотел, чтобы мы поехали на каникулы! Я знаю, каково это, быть рядом с тобой много дней подряд! Какой я всё-таки придурок, что организовал эти каникулы!"
"Что вообще произошло? - разумеется, я не понимала ничего, всё происходяще казалось мне просто каким-то плохим сном. - то правда, когда Матью просыпается несколько раз за ночь, это хуже обычного, мне кажется, что это происходит чаще, чем в Париже. А если ты не выспишься, ты потом испоганишь весь следующий день."
"Это не он разбудил меня, я спал, а ты задела стул". - судя по всему, Теофиль нашёл единственного виновника всему, и к тому же привычного.
"Извини, я не вижу в темноте". - я думала, что этим всё и закончится, но, судя по всему, это было ещё только начало.
"Если ты не видишь, открой зенки, я купил тебе очки, два раза, потому что первый раз ты их разбила! Я был твоим братом, твоим любовником, твоим отцом, а теперь мне надоело! Мне надоело быть твоим отцом!"
Лёжа на левом боку в лёгком полумраке, я слушала Теофиля, лежащего у меня за спиной. У меня раньше возникали смутные подозрения по поводу того, что, возможно, Теофиль меня уже не переносит, но я даже представить себе не могла, до какой степени. И с каких пор он видел меня вот так, я могла только догадываться, внимательным и критичным взглядом он подмечал всё то, что стало для него воплощением всего самого отвратительного в женщине, что стало бы милым, любимым и прекрасным только для любящего мужчины. А любящие и нелюбящие отличаются между собой ещё больше. чем день и ночь. Я также чувствовала, что Теофилю просто жизненно необходим скандал,- причём на двоих. Или, может, он тоже хотел того же, чего и я, - вернуть время назад, чтобы мы с ним никогда не познакомились и никогда не встретились, а это, к сожалению, было невозможно. Теперь ему оставалось только бессильно ненавидеть меня, в том числе и за тот факт, что я очень любила мороженое и на которое он мне давал карманные деньги.
"Вот и всё, теперь ты взрослая", - прошептал внутренний голос.
Матью поел и теперь крепко спал, даже не догадываясь о том, что произошло сразу же после того, как я снова положила его в кроватку.
"Кстати, насчёт карманных денег и собственно карманов, - в холодном голосе, слегка дрожащем от сдерживаемой злости, я не сразу узнала свой собственный, - когда мы вернёмся в Париж, которым ты мне так полюбил угрожать, я сделаю в "семейной кассе" раздельные декларации, и если получится, ты потеряешь в деньгах гораздо быстрее и больше. чем тебе казалось. Думаешь, я не знаю, что теперь ты на нас троих стал получать гораздо больше, и даже те "карманные деньги", которые ты мне выдаёшь, тебе никакого убытка не делают? Ты ещё не заметил, что Мимочка-милочка больше не та дура, какой она была в самом начале?"
"С тех пор, как ты приехала во Францию, я потратил на тебя много денег, - спокойно и нагло ответил Теофиль, - и теперь я возмещаю себе убытки".
"Кстати, насчёт "надоело": мне уже давно надоело быть твоей личной шлюхой, - продолжила я, раз уж Теофиль проснулся и, похоже, поспать нам теперь уже не удастся, - есть очень много вещей, которые мне никогда с тобой не нравились!"
"И чего ты тогда ждала, мисска? - спросил презрительно Теофиль - Ты не обнаглела часом?"
"Нет, не очень. Во всяком случае не больше, чем ты, когда смеялся над моей любовью, или когда выгребал у меня из кошелька последние деньги, чтобы я заплатила в кафе за себя. Или когда ты выставил меня за дверь, чтобы переспать из вежливости со своей бывшей. Я ждала, что моя любовь к тебе изменит тебя и превратит в кого-то другого, кого я хотела видеть и кто мне казался. К сожалению, я тебя любила, но ты с этим вопросом отлично справился, поздравляю."
К сожалению, Теофиль был настолько избалован и пресыщен жизнью и тем, что или проходило мимо него, или само шло в руки, что ему было нужно совсем не меня, и моя любовь его просто развлекала и докучала, других, более глубоких, эмоций она у него не вызывала никогда. Она не заслуживала даже сожаления в прошедшем времени. Более того, больше всего его занимало совсем другое.