Петрович беспокоится, что ему не удастся взять гидрологическую станцию в намеченном месте: барометр не предвещает ничего утешительного.
Мы так быстро продвигаемся к югу, что наши товарищи на острове Рудольфа изощряются в остротах по этому поводу. Они прислали нам запрос но радио: «Как дела у вас на юге — на станции «Северный полюс»?!»
У меня все чаще пошаливает сердце; раньше такого не бывало. К тому же меня совсем извела сырость… Видимо, вернемся на материк с хорошим ревматизмом. Но надеюсь на двухмесячный отпуск и лечение в санатории.
25 декабря
Ночью я не спал: все время прислушивался к ветру. Снег с шумом падал на крышу палатки и порой мне казалось, что я лежу в большом барабан» во время исполнения походного марша…
Порывами ветра сорвало антенну; Эрнст пытался ее починить, но не смог удержаться на ногах при таком шторме.
Нынче у нас тоже торжество: день рождения Петровича, и поэтому утром мы выпили по рюмке коньяку, а затем отправились на улицу, чтобы как-нибудь подвязать антенну.
Пришлось бороться с- ветром, и со снегом, и с морозом. Только к полудню закончили ремонт.
Эрнст сказал:
— Вряд ли нам удастся сейчас передавать радиограммы, но для приема их антенна вполне пригодна.
Петрович наколол ведро льда и приготовил свой перегонный аппарат, чтобы добыть дистиллированную воду.
Как только утихнет ветер, нам нужно будет снова делать гидрологическую станцию: производить промер глубины океана, брать пробы воды с разных горизонтов.
Пурга засыпала снегом вход в палатку. Дважды я очищал фартук тамбура от снега, а перед вечером опять все занесло…
Перед тем как передать метеорологическую сводку на остров Рудольфа, мы надели малицы и снова пошли налаживать антенну. Натянули и укрепили ее, связали оборванные места: как будто привели в порядок.
Эрнст занялся установлением связи. Он доволен: на острове Рудольфа нас услышали. Сообщили, что для нас есть двадцать радиограмм.
Такое обилие корреспонденции очень заинтересовало всех, и Эрнст начал прием.
Среди радиограмм оказалось много новогодних приветствий и от знакомых, и от незнакомых людей.
Мы лежали в спальных мешках, а Теодорыч читал нам каждую радиограмму с Родины.
26 декабря
Женя оделся с завидной акробатической ловкостью. Я записываю это, чтобы отметить: в нашей палатке приходится быть искусным акробатом; здесь все-таки тесновато, и требуется большая ловкость, чтобы одеться, никого не задев и ничего не уронив. Женя делает это лучше всех.
Он проверил по радиосигналам хронометры и ушел в свою обсерваторию вести гравитационные наблюдения.
Петрович сегодня заканчивает гидрологическую станцию и одновременно готовится к очередному промеру дна.
Я занялся раскопками и обнаружил под снежными сугробами нарты и бидоны. Эрнст пришел ко мне на помощь. Нашу палатку так засыпало, что Веселый беззаботно разгуливает по крыше «жилого дворца».
Когда мы подошли к тому месту, где обычно устанавливаем гидрологическую палатку, то ахнули от удивления: трещину и лунку занесло снегом, все вокруг стало неузнаваемым.
Женя отправился в лагерь за лопатой. По дороге он упал и ушиб голову. Мы оказали ему первую помощь, а затем перевезли лебедку и гидрологическое оборудование.
Эрнст и Женя ушли передавать метеорологическую сводку и ответы на приветственные радиограммы.
Женя подсчитал, что наша льдина за трое суток проскочила полградуса и теперь находится на широте 80 градусов 32 минуты.
Днем мы разрабатывали дальнейший план наших научных работ и жизни на льдине. Чем дальше к югу, тем все ускоряется наш дрейф. В последнее время мы мчимся на юг со скоростью до двадцати километров в сутки. Только бы успеть выполнить всю программу научных наблюдений!
Вышли из палатки, чтобы укрепить ее. Требовалось прорезать петлю, но ножа у нас с собой не было. Петрович вынул револьвер и выстрелил в то место, где нам надо было сделать петлю. Вообще Ширшов очень любит огнестрельное оружие и часто вместо ножа пользуется револьвером… Мы пророчим Петровичу, что со временем он будет чемпионом мира по стрельбе.
27 декабря
Теодорыч принимает так много поздравительных телеграмм, что это напоминает нам предоктябрьские дни. Больше всего приветствий из Москвы, Ленинграда, с полярных станций. Но есть радиограммы и от незнакомых соотечественников — из Пятигорска, с Сахалина, из Алма-Аты. Мы стараемся отвечать на эти теплые приветствия.