Все-таки Петя сделал четыре серии гидрологических наблюдений, взял пробы с двенадцати горизонтов и измерил глубину моря.
Кренкель накормил Петровича, вскипятил ему чай. дал две рюмки коньяку. Только после этого Петрович заулыбался.
Со дня появления нашей льдины в Гренландском море все время дует ветер. Кто-то назвал это море «гнездом ветров». Пожалуй, верно! Пурга замуровала нас в палатке, как барсуков в норе.
Приняли радиограмму от капитана «Мурманца» Ульянова. Судно подошло к кромке льда на семьдесят шестой параллели. Сильная пурга нарушила связь, и сегодня мы впервые со дня высадки на Северном полюсе пропустили все четыре срока передачи метеорологических сводок на материк.
17 января
Кренкель всю ночь звал радиостанции Шпицбергена и «Мурманца», но связь установить не удалось.
Красивая заря! Можно смело сказать, что полярная ночь близится к концу. Стало настолько светло, что иногда можно даже читать. Хорошо видны все ближайшие торосы.
Мысленно заглядываю в наше будущее… Очень не хочется, чтобы нас сняли до того, как льдина подойдет к семидесятой параллели: нам надо сделать полный гидрологический разрез от Северного полюса до 70 градуса, то есть на протяжении двадцати градусов широты.
Мы с Женей вышли из палатки, чтобы сделать астрономическое определение. Нынче нам пришлось тяжело: сильный мороз, резкий ветер. Женя посинел от холода. Надо было в течение часа неподвижно стоять на коленях и делать отсчеты.
Женя не без торжественности в голосе объявил, что за двое суток мы прошли тридцать миль на юг и четыре мили на запад. Это новый рекорд дрейфа.
В Арктике уже в течение двух суток свирепствовали магнитные бури; поэтому было непрохождение коротких радиоволн. Радиосвязь была нарушена не только у нас, но и на таких крупных радиостанциях, как на острове Рудольфа, Диксоне, в Архангельске и в бухте Тихой на Земле Франца-Иосифа.
В первой пачке телеграмм, полученных Теодорычем после перерыва, было теплое приветствие от моего брата Яши. Он сообщает, что принят в кандидаты ВКП(б). Яша участвовал в гражданской войне, был контужен. Имеет большой жизненный опыт. У него одна только беда, но поправимая: он малограмотный. Ему надо учиться.
18 января
Опять начинается сжатие льдов. Все время слышим отдаленный гул, напоминающий стрельбу из орудий. В таких случаях мне всегда вспоминается фронт.
Получил телеграмму из Москвы: запрашивают мое мнение о перспективах снятия со льдины. Сообщили, что «Таймыр» готов к выходу в море.
Я ответил, что у нас все благополучно, все здоровы, ледовые условия позволяют дрейфовать дальше; считаю целесообразным начать операцию по снятию только в марте.
Зверски холодно — сорок семь градусов мороза. Небывалая температура! Принес запасную керосиновую печь с двумя горелками, но мы так быстро поглощаем кислород в палатке, что одновременно обе печи гореть не могут.
Ширшов оделся тепло и ушел в свою лабораторию, на трещину. Он измерил глубину: двести семьдесят два метра. Кроме того, Петрович взял пробы воды с одиннадцати горизонтов.
У него сильно опухли руки, но он мужественно продолжает трудиться, разгадывая тайны океана.
Женя переносит теодолит на новое место. Для этого ему надо в течение двух-трех часов расчищать снег.
Федоров обратил наше внимание на луну: ярко-красная, она медленно скрывалась за горизонтом.
Приближается день.
19 января
Я собрал инструменты и отправился ремонтировать «троллейбусную линию»: она наполовину засыпана снегом; ночью во время пурги можно сбиться с дороги, заблудиться и погибнуть. Я поставил несколько новых кольев, протянул веревку. Теперь «троллейбус» снова приведен в порядок, и Петрович увереннее будет ходить от нашего жилья к гидрологической палатке.
Осматривал район аэродромов, которые мы готовили, ожидая прилета Водопьянова и других полярных летчиков. Долго бродил вокруг лагеря, но аэродромов не нашел… Может быть, они исковерканы пургой? Льды покрыты огромными сугробами и снежными валами. Но мы не теряем надежды: если надо будет, найдем аэродромы.
Кренкель по-прежнему волнуется из-за того, что нет надежной связи с островом Рудольфа и Баренцбургом.
К обеду каждому из нас хочется получить горячее блюдо. Мы уже договорились, что суп будем разливать сразу из кастрюли, снятой с примуса. Порой обжигаешься, но все-таки приятно проглотить горячее, особенно во время пурги и сильных морозов.