Петрович еще начал шутить…
— Лучшее средство отмыть руки от жирной грязи — почаще натирать твою спину…
Жаль, что мне нельзя было в это время взглянуть на себя в зеркало. Очевидно, полосы на спине делали меня похожим на зебру…
Я забрался в мешок, завернулся потеплее, чтобы хорошо согреться, и заснул. Дневник дописывал уже утром.
8 октября
Мы самые северные жители на земном шаре. Отсюда, с восемьдесят пятой параллели, мы жадно следим за политической жизнью Родины. Там сейчас происходит крупнейшее событие: по всей стране народ готовится к выборам в Верховный Совет СССР.
Несмотря на нашу отдаленность от Родины, мы также намерены участвовать в выборах. Но как это осуществить, еще не знаем.
В нашем быту нередко возникают трудности. Сейчас, например, выяснилось, что у нас не хватает сахара; это, пожалуй, наше самое больное место: мы тратим немного больше предполагавшейся нормы. Правда, имеется небольшой дополнительный резерв сахара, но я его приберегаю, так как во время больших морозов мы будем чаще пить чай и тогда пригодятся запасы.
Теодорыч принял и передал дальше по назначению предоктябрьскую радиоэстафету, организованную журналом «Радиофронт». Эстафета, отправленная из Москвы, проходит через Украину, Закавказье, Узбекистан, Татарию, Урал, Сибирь, дальневосточные рубежи Советского Союза, побережье Северного Ледовитого океана, нашу станцию «Северный полюс» и Ленинград. Далекий путь!
Петрович приводил в порядок лунку, целый день долбил ее длинной трубой, выколачивая молодой лед. Потом он начал делать гидрологическую станцию. Работать на таком сильном морозе очень трудно, так как все время приходится держать наготове горящий примус: перед спуском батометра Петрович обливает его горячей водой.
Нынче весь день ледяное поле вздрагивает, приборы Жени тоже испытывают эти толчки; серия гравитационных наблюдений нарушена, придется ее повторить.
Я работал на складе, распечатал бидон со стеклами и фитилями.
После обеда Женя учил меня работать с теодолитом, чтобы я на всякий случай умел астрономически определять местоположение нашей станции.
Вечером все собрались в палатке. В последнее время это у нас бывает редко, так как всегда кто-нибудь работает или спит. В палатке тепло, приятно, хотя и тесно. Мы этой тесноты и не замечаем: должно быть, свыклись. Припоминается одна из удачных старинных русских поговорок: «В тесноте, да не в обиде…»
Изредка, когда горят лампы, ощущаем в палатке недостаток кислорода, но и к этому привыкаешь.
Весь вечер мы толковали о наших будущих планах и о дальнейшей жизни на льдине. Все настроены прекрасно и полны желания трудиться и творить.
9 октября
Нынче к завтраку у нас были сухари с маслом и чай с молоком.
Петрович написал небольшую статью о научной работе, проделанной за последний месяц.
Мы стараемся возможно чаще передавать по радио в Москву итоги наших работ, потому что наши научные наблюдения принадлежат не нам, а всему советскому народу. Мы не раз говорим Между собой: если с нами что-нибудь случится и мы погибнем, останутся те научные итоги, над которыми мы трудимся; ведь все, что мы здесь наблюдаем, ново для человечества.
С острова Рудольфа мне сообщили, что советские синоптики, основываясь на наших наблюдениях, пересматривают старые теории об антициклонах в Центральном полярном бассейне.
10 октября
Утром никому не хотелось вылезать из теплого спального мешка, но Эрнст уже приготовил горячий завтрак и поторопил нас.
Женя поднялся и ушел делать серию гравитационных наблюдений.
Петрович обрабатывал материалы гидрологической станции, которую брал два дня назад. Я тормошу ребят, чтобы быстрее обрабатывали материалы; чем скорее результаты научных работ окажутся в Москве, тем лучше. Петрович и Женя прекрасно это понимают и не задерживают обработки.
Теодорыч ругается: ему никак не удается наладить надежную связь с радиостанцией Баренцбурга. А ведь по мере нашего дрейфа на юг значение связи со Шпицбергеном будет все возрастать.
11 октября
Делал коробку для вертушки.
Женя установил теодолит на прежнее место. Он приносил его в палатку, чтобы согреть. Я воспользовался этим и старательно вместе с Женей изучал прибор.
Скоро исполнится пять месяцев нашего дрейфа. Чем южнее, тем быстрее нас несет. Ближе к Северному полюсу нам хватало одного градуса шпроты на месяц. Теперь темпы не те! Сейчас уже расстаемся с восемьдесят пятой параллелью. По прямой льдина прошла от полюса около трехсот миль; в действительности пройденный путь намного больше.