По ночам во время дежурства Эрнст через каждые два часа записывает в особый журнал данные о состоянии погоды в нашем районе. Это будет иметь большое значение для синоптиков. Пригодятся и наши регулярные наблюдения за северным сиянием.
От лагеря до лебедки на расстоянии одного километра мы протянули веревку, чтобы в случае сильной пурги можно было двигаться, держась за нее и не рискуя заблудиться. Нам пришлось использовать все шелковые веревки, которые оказались на хозяйственном складе и базах. Это новое веревочное сооружение мы назвали троллейбусной линией или сокращенно троллейбусом.
29 ноября
Впряглись с Ширшовым в нарты и, держась за веревку «троллейбуса», направились к гидрологической палатке у трещины. Было совсем темно. Установили нарту с лебедкой. Очистили лунку, покрывшуюся свежим льдом. Петрович принялся делать очередную гидрологическую станцию.
За последние дни сильно похолодало: днем даже в жилой палатке термометр показывает около пяти градусов мороза. Обогреваемся только пищей; стараемся есть ее горячей и при этом нередко обжигаемся…
Женя нынче сильно замерз. Он залез в мешок, мы выделили ему немного коньяку и налили горячего чая. Женя выпил и подал слабый голос: «Спасибо за согревание!..»
Ночью мне не спалось, все время тревожила мысль: почему Петрович долго не возвращается в палатку?.. Пошли с Теодорычем к трещине. Оказалось, что Ширшов выпустил трос на всю длину — четыре тысячи двести двадцать метров, но груз еще не достал дна… От нашей льдины до берега Гренландии сейчас сравнительно недалеко, и никто из нас не ожидал в этом районе такой большой глубины.
Ничего не поделаешь: придется увеличить длину троса еще на двести — триста метров. Арктика создает нам все новые и новые трудности.
30 ноября
К восьми часам утра закончили выкручивать лебедкой груз с глубины.
Женя до позднего вечера делал гравитационные наблюдения.
Незадолго до полуночи Петрович снова пошел работать по гидрологии — опускать батометры на глубину три с половиной тысячи метров. Закончив гидрологическую станцию, он еще раз будет измерять глубину: мы не хотим, чтобы место, над которым сейчас дрейфует наша льдина, осталось неисследованным.
Будет пурга: барометр довольно быстро падает.
ДЕКАБРЬ
1 декабря
Эрнст долго не мог заснуть, жаловался на боль в сердце. По совету Ширшова Теодорыч принял какие-то капли, но они ему не помогли: Эрнст так и не уснул, а беспокойно ворочался с боку на бок. Не знаю, чем ему можно помочь?..
В арктическом выпуске «Последних известий по радио» опять передавали сведения о нашей работе. Такое внимание нас очень подбадривает, и мы с еще большим энтузиазмом говорим о своих замечательных перспективах на время дрейфа. Думаю, что нам предстоит еще несколько месяцев жизни на льдине и мы не только полностью реализуем свой план научных работ, но и сделаем немало сверх него. Это будет дополнительным вкладом в науку о Центральной Арктике.
Ветра нет, полный штиль, а нас продолжает быстро нести на юг. Мы оказались на широте 82 градуса 46 минут. Нам теперь даже неудобно называть свою станцию «Северным полюсом»: до него от нас по прямой около восьмисот километров…
Теодорыч к полуночи почувствовал себя лучше и начал работать с радиостанцией острова Рудольфа. Он принял несколько телеграмм от родных, знакомых и незнакомых людей; они поздравляют нашу четверку с полугодием дрейфа.
2 декабря
Боли в сердце опять стали беспокоить Эрнста, и Петрович всерьез занялся его лечением, дает всякие капли. После капель Теодорычу сегодня стало легче. Я решительно начинаю верить в медицинский талант Петровича!.
Все-таки полярная ночь отражается на нашем самочувствии, аппетите и сне. Сейчас мы меньше едим и хуже спим, чем в летнее время, когда было незаходящее солнце полярного дня. Это очень заметно, хотя и существует мнение, что полярная ночь не влияет на человека. Теперь С удовольствием, с аппетитом едим лишь один раз в день — во время обеда, а по утрам и вечерам — очень мало.
Начинает основательно прижимать к берегам Гренландии. Держим все необходимое наготове на случай большого сжатия; оно не захватит нас врасплох: мы сумеем спасти и сохранить все то основное, что требуется для нашей работы и жизни на льду.
Если придется бросить жилую палатку, выстроим снежный домик и поместимся в нем. Самое главное для нормальной жизни на льду — это спальные мешки, которые надо будет обязательно сохранить.