- Спасибо, буду должен.
- Сочтёмся, Виктор. Алисия, золотко, не убивай меня взглядом, - перешёл я на английский, - я тебе ещё пригожусь. Хочешь, покажу чары ночного светильника в виде мерцающих бабочек?
- Хочу, - легко согласилась девочка, - за это я вам, Лорд Айсдрейк, дам почитать книгу о застольном этикете.
- Сдаюсь! – картинно поднял «лапки» я. – Я просто так покажу.
- А я вам книгу тоже просто так подарю, - незаметно подмигнув мне, Алисия последнее слово оставила за собой. Напряжение, копившееся с появлением в зале Дамблдора, несколько разрядилось. Молодец, малышка. Сохраняя приличествующие каменные мины на лицах, народ за столом потешался в душе.
Пока мы шутливо пикировались, за преподавательским столом происходило шевеление. Незаметно за ним прибавилось министерских работников, появились официальные лица из Франции и Болгарии. Никак о бале собрались объявлять? Тогда непонятно, почему здесь только заместитель Болгарского министра магии? В Дурмстранге болгар не так много, тех же шведов и немцев в нем учится куда больше, или дело в чемпионе? Похоже, что так. За то время, пока я предавался размышлениям о численном и национальном составе северной школы, слово взял Дамболдор, с длительной преамбулой объявив о грядущем Рождественском Бале.
- О, ё-ё-о, - обречённо выдохнул Крам.
- Ты о чём? – усмехнулся я. – Ещё скажи, что не знал о традиционном бале.
- Оглядись, аккуратней только.
- Ёпрст! – набор букв, содержащий целую палитру возгласов и не одно чувство в самой экспрессивной окраске, сорвался с губ. Каюсь, не удержал. А кто, спросите, удержит, когда его возьмутся бурить взглядами десятки голодных волчиц, поедающих взорами отборную парную говядину. Покер-фейс удалось сохранить с большим трудом, но видимо что-то просочилось наружу, так как моя юная референтша гаденько хихикнула в кулачок.
– Мама, роди меня обратно. Сезон охоты открыт и мы в нём дичь. Виктор, даю тысячу галеонов за каюту на «Голландце». Две, нет, три тысячи! – под неприкрытый смех соседей, уставших держать маски, взмолился я. Окружающим незачем знать, что у меня давно всё схвачено и даже продуманы действия на случай различных сюрпризов и неожиданностей, в числе которых сегодняшняя игра на публику и лёгкое фиглярство. Хотя как знать, в Хоге случается всякое, и мои наполеоновские планы могут легко пойти псу под хвост.
- Не вариант, - качнул головой болгарин, стреляя взглядом в сторону призывно улыбающихся дурмстранговских красавиц.
- Предлагаешь пойти и умереть с честью?
- А есть варианты?
- Варианты всегда есть. Даже если вас сожрал дракон, есть два выхода, но особо упорные пробьют третий. Живым не дамся!
*****
Не могу смотреть спокойно. Сорвусь. Смежив веки и, как учил Кощей, про себя считаю до десяти. Немного отпустило. Продолжаю импровизированную медитацию. Дыхание успокаивается, сердцебиение приходит в норму и пропадает желание шарахнуть веерной авадой.
- Успокоился? – на плечо легла чужая ладонь. Отрыв глаза, встречаю участливый взгляд Виктора.
- Да, - выдыхаю я.
- Вот и хорошо, через силу улыбается Крам. – Больше так не делай.
- Хорошо, папочка, - ободряюще сжав моё плечо, Виктор убрал руку. Стрельнув вниз взглядом на две рыжие макушки, киваю Краму. – Спасибо.
- Обращайся, - облокотившись на ограждение обзорной площадки, роняет он.
Навалившись всем телом на каменные перила, я пожираю взором засыпанную снегом площадь перед главным входом в Хогвартс, на которой перебрасываются снежками школьники. До обзорной площадки, устроенной на крыше барбакана, защищающего главный вход, доносятся веселый переклич детворы, устроившей себе праздник. Не сегодня-завтра снег растает, поэтому большинство студиозусов с первого по третий курс высыпало на улицу, влившись во всеобщее побоище, включавшее строительство снежных крепостей и взятие оных сборными факультетов. Малышне помогали старшекурсники, в основном чарами и трансфигурацией. Старших было не так много, но среди толпы шестикурсников выделялись двое, из-за которых я чуть не съехал с нарезки и не устроил маленький локальный армагеддец.
Близнюки Уизли. Старик таки вытряхнул из рукава джокера, бросив карту на покерный стол. Дамблдор сумел вернуть одинаковым с лица прежний вид, ну, почти, чем ещё крепче привязал клан ласок к себе. По донесениям агента, он выпустил из Азкабана какого-то старого африканского колдуна из народности Тутси. Черный, в прямом и переносном смысле, колдун, отмотавший на киче двенадцать лет из впаянного четвертака, вышел по УДО (условно-досрочное освобождение) с условием, что снимет «порчу» с двух молодых людей. Старый перец, получивший срок за сотрудничество с Волди, сходу затребовал двух смертников, коих ему без разговоров предоставили с нижних уровней тюрьмы, а на сдачу подсунули нескольких поцелованных дементорами. Судя по ухмылке черномазого старикашки с кривыми жёлтыми зубами, он по достоинству оценил щедрость светлой стороны, расписавшейся в полной беспомощности и незнании ритуалов. Окружённый тремя десятками авроров с волшебными палочками наизготовку, старик Мбванга, так звали колдуна, ударил в старый потертый бубен и босиком (это в ноябре-то) начал выплясывать на ледяном плацу центрального двора Азкабана. Отданные на заклание смертники бились на переносном алтаре и сыпали проклятьями, живые овощи, сведшие знакомство с дементорами, пускали слюни, лёжа без движения вокруг алтаря, два седых старика, с бородами до колен, погруженные в магическую кому, казались мертвецами. Захохотав гиеной, Мбванга подхватил с земли здоровенный булыжник, точным ударом размозжив голову первой жертве. Разворот – удар в висок и вторая жертва в последний раз дёрнула ногами. Продолжая безумный дерганый танец, сопровождающийся горловым рычанием и криками, колдун за минуту упокоил остальных. Над переносным алтарём повисло кровавое облако, вскоре переместившееся к носилкам стариков. Словно головка сыра разделившись на две равные половины, облако без остатка впиталось в впалые грудные клетки старцев, которые на глазах молодели, превращаясь из дряхлых развалин в крепких рослых юношей с рыжими шевелюрами.