Я поклонился творениям старого мастера, поклонился другим тамошним мастерам и долгое время изучал их искусство. Потом я решил вернуться на родину, чтобы самому создавать скульптуры из нашей глины и белого камня.
— Скажи, брат, — спросила Маргарита, когда Овнатан кончил свой рассказ, — неужели и вправду так несчастны люди в том краю?
— Да, беспредельно несчастны.
— Но почему же столько горя в такой прекрасной стране?
— Потому, сестра моя, что все люди на земле разделены на властителей и подвластных.
Они замолчали.
По бескрайной долине песней пронесся ветерок. Закачались дикие розы, заколыхалась трава.
Когда Овнатан и Маргарита пришли домой, огромный апельсин солнца уже опускался за гору и от земли поднимался синеватый полумрак. Нежно журчали ручейки, а в листве деревьев эхом отдавался вечерний перезвон колоколов.
— Нижний этаж нашего дома свободен, — сказал Овнатану муж Маргариты. — Устрой там себе мастерскую и работай. Спать ты можешь в маленькой комнате, в той, что выходит окнами в сад, а еды, которую готовит Маргарита, хватит и на тебя.
— Ты мой брат! — сказан Овнатан растроганно.
Маргарита благодарно посмотрела на мужа.
Рано утром Овнатан надел белый халат и колпак, спустился на первый этаж и привел все там в порядок. Потом он пригласил рабочего и поручил ему пробить в стене большое окно.
На другой день Овнатан купил посуды разной, погрузил ее на арбу и привез в ней глину, которую затем свалил в углу мастерской.
На третий день он вместе с аробщиком поднялся на гору и отколол от скалы глыбу белого камня, которую тоже привез в мастерскую.
Затем он перенес туда же все инструменты, которые привез с собой из своего странствия.
Через несколько дней Маргарита и ее муж спустились к нему и, переступив порог, замерли от удивления.
— Овнатан, брат мой! — воскликнул его зять. — Эта комната еще ни разу не видела солнца, а теперь стены ее излучают свет.
С этого дня каждый вечер, когда Овнатан, окончив работу, поднимался к себе в комнату, его брови и ресницы казались седыми от белой каменной пыли.
Сначала он изваял две фигуры. Одна из них олицетворяла красоту, а другая — горе. Ноги обеих фигур врастали в грубую, необработанную каменную глыбу.
— Почему их ноги словно увязают в камне? — спросила Маргарита, когда она увидела почти готовые скульптуры.
— Этот камень, дорогая сестра, изображает землю. И красота и горе порождены ею и ею же слиты воедино.
Овнатан работал без устали. Стук его молотка раздавался от зари до зари. Лишь изредка он умолкал, с тем чтобы через минуту зазвучать снова. И эти удары, словно удары сердца, глухо отдавались в верхнем этаже.
Много сделал Овнатан из глины. Закончив лепку, он обжигал изваяние в печи.
Прошло немного времени — и мастерская преобразилась. Теперь она была заполнена скульптурами, которые, казалось, напоили сам воздух живым ароматом красоты. Вдоль стен, на полках или просто на земле — стояли статуи, и в каждой из них была глубокая мысль и подлинная поэзия.
Вот ларчик, а рядом с ним юноша с луком в руках и колчаном за плечом. Высокий, с богатырской грудью и могучими мышцами, он стережет лучшие творения человечества.
А вот другая скульптура — брат и сестра сироты. Они стоят, крепко обняв друг друга, чтобы противостоять житейским бурям.
Застывшая в прыжке нагая девушка с мечом в руке.
Человек в лохмотьях. Он стоит на коленях, склонив голову к земле, с глазами, повязанными платком. А рядом с ним мрачная фигура палача, занесшего над ним тяжелый меч.
Одна из скульптур изображает мать. Протянув вперед руки, с развевающимися по ветру волосами, она, как безумная, бежит куда-то, и кажется, что сейчас послышится ее горестный плач.
Вот землепашец. Устали его спина и руки. Сгорбившись, трудится он под палящими лучами солнца.
Группа рабочих. Крепкие и мускулистые, они кирками разрывают гору.
Старик, читающий книгу. Он тощ, как скелет, со вздувшимися венами на руках.
Молодая женщина, покинутая и оскорбленная, прижимает к груди новорожденного ребенка. Страданье и печаль на ее лице.