Гайдарова я знаю довольно давно. Много раз встречался и разговаривал с ним. И тем не менее не перестаю удивляться: «Неужели такое возможно?»
Перелистываю несколько толстых тетрадей, заполненных от руки убористым почерком. За установленный срок объемистый труд Кхаджинури был переведен, переписан и возвращен. Каким образом? Секретарь читала оригинал по-французски. Гайдаров слушал и переводил на болгарский. Затем текст считывался на магнитофонную ленту. В послеобеденные и вечерние часы, когда он оставался один, Константин закуривал сигарету, нажимал клавишу магнитофона и слушал. И вновь анализировал, сопоставлял, уточнял. Все изменения к уже подготовленному тексту, различные комментарии и дополнения к нему записывал на втором магнитофоне.
Попробуйте представить себе, какая несгибаемая воля, сколько труда и упорства понадобилось Гайдарову, чтобы изучить в оригинале монографии и статьи Эдуардо Бита на итальянском языке, А. Н. Талалеева на русском, Д. Шайдмана на немецком, аргентинца Подеста Косты на французском и еще десятков других иностранных авторов.
Несколько лет назад слепой научный работник был включен в коллектив, готовивший ответственный сборник Болгарской ассоциации по международному праву. Тема была широкой, злободневной, дискуссионной — точно в профиле научных интересов Гайдарова.
Если обратиться к личному архиву Гайдарова — записям, конспектам, магнитофонным лентам, документам, — не может не поразить сконцентрированный в них многолетний труд, результат несокрушимой воли и гражданского мужества. А ведь написаны еще далеко не все страницы суровой повести жизни этого человека, потерявшего зрение в боях у полноводной Дравы.
Трагический для Гайдарова день 21 марта 1945 года, тот роковой миг, перечеркнул многое из того, чем он жил и к чему стремился. Весна 1945-го стала последней весной, когда ему довелось любоваться ликующей кипенью садов. В этот день оборвались записи в его фронтовом дневнике. Последняя из них гласила: «Отправляюсь на разведку». Всего через час после того, как Константин написал эти слова, его взвод остался без командира. Его солдатам не суждено было больше никогда увидеть смеющиеся глаза Гайдарова, услышать его властный командирский голос. Другие офицеры повели их по дорогам войны к близкой уже победе.
Война оставила слишком жестокий след, лишила Гайдарова молодости, обрекла до конца дней жить в мире, погруженном в темноту. И все же Гайдаров не сдался. Он убежден, что пули и осколки могут искалечить тело, но не в силах сломить волю человека. В этой вере заключена его мужественная сила. В этом корни его суровой философии. Может быть, поэтому он не любит драматизировать свою судьбу, избегает разговоров о своем несчастье.
Невозможно перечислить все научные труды, международные соглашения и документы ООН, которые он тщательно изучил в ходе своих исследований. Достаточно сказать, что объем конспектов и комментариев превышает пятнадцать тысяч страниц, а в его фонотеке — свыше шестидесяти двух километров магнитной ленты.
Жизнь и работа Гайдарова вызывают восхищение, на его примере можно учить молодежь стойкости, мужеству, умению преодолевать, казалось бы, непреодолимые трудности. Вы спросите, а какова научная ценность его работ? Чтобы быть беспристрастными, дадим слово доценту Московского государственного университета А. Н. Талалееву. Он пишет:
«Скажу прямо — К. Гайдаровым проделана титаническая работа… Считаю, что его труды являются существенным вкладом в развитие теории международных договоров».
Передо мною протоколы обсуждения двух статей Гайдарова в секции международного права. Воспользуемся скупыми строками из этих протоколов.
«Гайдаров безусловно тот наш автор, — указывает профессор А. Кутиков, — чьи исследования наиболее глубоко раскрывают сущность и особенности оговорок в международных договорах. Сегодня он представил на наше рассмотрение еще одну свою работу, ценную трактовкой обсуждаемых вопросов и глубокими выводами».
Взгляд мой останавливается на одной из папок. На ее обложке я заметил какую-то фразу, записанную по старой орфографии. Да, Гайдаров ослеп еще до того, как была введена новая. Иногда, когда ему в голову приходит что-нибудь важное, он старательно выводит на чем придется несколько слов крупными неровными буквами. Это все, что он может сделать самостоятельно, без помощи своего секретаря, чьим красивым почерком исписаны десятки тетрадей.