Сяров не терпит рядом с собой тех, чьи убеждения и привязанности меняются в зависимости от того, какой ветер подует. Ценит людей, которые готовы пойти на риск, выполняя свой гражданский долг.
Эти отважные люди знают цену своим словам, не раз подтверждали их делом.
Но в жизни бывает и такое. Во время одного социологического исследования, проведенного в 1972 году, почти все опрошенные юноши заявили, что готовы пожертвовать жизнью во имя защиты родины. Однако, когда была инсценирована критическая ситуация, реакцией на которую должны были стать решительные и самоотверженные действия, многие оказались не на высоте, продемонстрировали пассивность и растерянность.
Если бы можно было побеседовать со всеми, кому приходилось попадать в особо трудные ситуации, то мы убедились бы, что способность к сверхмобилизации сил, отмеченная Кыневым, Стояновым и Сяровым, представляет собой явление, типичное не только для пожарных, но также и для людей других профессий с повышенной степенью риска — для водолазов, которых под водой подстерегают различные неожиданности, для летчиков, которым подвластны невиданные скорости и высоты, для моряков, преодолевающих штормовые океанские просторы, для шахтеров, надолго опускающихся под землю. Это же справедливо для всех тех, кто служит на границе, управляет боевой техникой, работает со взрывчатыми веществами, обезвреживает преступников, а также для альпинистов, спортсменов, испытателей, борющихся с эпидемиями врачей и многих других.
Кто-то из моих собеседников, не умаляя заслуг своих коллег, заметил, что еще большая дань восхищения должна быть по праву отдана тем из проявивших мужество и героизм во время пожаров, для кого борьба с огнем не является профессиональным долгом. Эти люди не прошли мимо чужой беды, не стали смотреть, что делают окружающие, а поспешили на помощь, действовали смело и самоотверженно, порою смертельно рискуя ради спасения человеческих жизней или народного имущества.
Мне представляется ненужным сопоставлять заслуги «профессионалов» и «любителей», если можно так выразиться. Герои, они и есть герои, независимо от того, является ли борьба с пожарами их каждодневной работой или они не дрогнули в том, возможно, единственном испытании огнем, которое выпало им в жизни.
И все же я постарался разыскать одного из «любителей» — Енчо Ташева, награжденного за спасение людей на пожаре орденом «За гражданскую доблесть и заслуги». В армии он был водолазом. Затем закончил техникум морского и океанского рыболовства. Сейчас живет в Бургасе.
Дважды я пытался встретиться с Ташевым, но безрезультатно. Тогда отправил ему письмо. Через какое-то время получил торопливо написанный ответ, который и привожу здесь дословно.
«Письмо ваше получил с небольшим опозданием, — писал Ташев, — так как живу сейчас по другому адресу. Буквально через несколько часов вылетаю в Лас-Пальмас, там сейчас находится наш корабль, на котором мне предстоит работать.
Расскажу кратко об интересующем вас эпизоде, который произошел еще во время моей службы в армии.
В последний день отпуска я долго прощался со своей невестой, вернулся домой довольно поздно и сразу же лег спать. Утром мне предстояло выехать в расположение части. Едва успел задремать, как раздался тревожный крик.
Бросился к окну и увидел, что соседний дом объят пламенем. Быстро оделся и выскочил на безлюдную в полночный час улицу. Я был почти уверен, что обитатели горящего дома не успели покинуть его, и потому, не мешкая, проник внутрь и принялся на ощупь — из-за густого дыма ничего не было видно — проверять комнату за комнатой.
Одежда на мне горела, едкий дым забивал легкие, и все же мне удалось вытащить из объятого пламенем дома всех, кто в нем находился, — Ангелину Димитрову, Ани Иванову, Минку Николову и маленького Ивана, сына Ани…
Только когда в доме никого не осталось, я почувствовал, как нестерпимо болят обожженные места. От навалившейся на меня страшной усталости буквально не мог пошевелиться. Вокруг нас уже суетились люди. Кто-то догадался вызвать «скорую помощь»…
В больнице я пробыл недолго. Уже через несколько дней прибыл в свою часть. Командир перед строем вручил мне орден и именные часы. Дали мне и отпуск на несколько дней.
Почему я не раздумывая кинулся в горящий дом? Потому что не мог не прийти на помощь попавшим в беду. Не знаю, устроит ли вас столь краткий ответ, но добавить мне к этому нечего».
О чем можно судить по письму Ташева? Прежде всего о том, что мужественное поведение юноши в те драматические минуты было для него совершенно естественным и, более того, единственно возможным. Не имело никакого значения, что он был в отпуске, что был один, что никто не наблюдал за ним. Енчо действовал смело, решительно и без колебаний — так, как и подобает действовать воину наших вооруженных сил и человеку, выросшему в условиях социализма. И разве можно было ожидать иного поведения от старшины 2-й статьи Ташева, отличника боевой и политической подготовки, заместителя секретаря комсомольской организации, классного специалиста, выходца из рабочей среды? Не на словах, а на деле продемонстрировал Ташев готовность прийти на помощь тем, кому угрожала опасность, пусть даже с риском для собственной жизни.