Тут же на воду была спущена спасательная лодка. Многие моряки бросились за борт и вплавь устремились на помощь тонущим. И все же двоих десантников спасти не удалось.
Когда мы строили Димитровград, в результате несчастных случаев погибли несколько наших рабочих. Каждое такое происшествие переживалось нами очень тяжело, и все же труднее всего мне пришлось, когда шло расследование причин гибели тех двух десантников. Следователь упорно ставил каверзные вопросы, сам характер которых как бы подталкивал к ответам, которые могли быть истолкованы не в нашу пользу. Он, например, все время пытался добиться от меня, не получал ли я команду дать задний ход. Но я не позволял сбить себя с толку и каждый раз слово в слово повторял, как все было на самом деле. О тех невеселых событиях я и до сих пор не люблю вспоминать.
…Убежден, что точно так же, как люди отличаются друг от друга внешним видом, так они разнятся и своими способностями. Что касается меня, то все, на что я был способен, я проявил на строительных площадках нашей социалистической родины: при строительстве Димитровграда и сооружении ТЭЦ «Марица-изток» и Кремиковского металлургического комбината. Службу на флоте я также нес честно и добросовестно: успешно закончил школу корабельных механиков, был награжден знаком «Отличник боевой и политической подготовки», не раз получал благодарности командования, повышения в воинском звании. Несмотря на понятные трудности, служба на военно-морском корабле овеяна для меня ореолом романтики. Не раз, когда я оставался один, воображение рисовало мне самые фантастические морские приключения.
Годы, отданные флоту, стали для меня временем физического и нравственного становления, закалки воли и испытания характера. Хочу подчеркнуть, что для моего поколения в те годы была характерна высокая активность в строительстве нового общества. Служба моя совпала с периодом коллективизации сельского хозяйства, с общим экономическим подъемом страны и крайним обострением «холодной войны» на международной арене. То было еще довольно бедное, но бурное время, когда мы могли ответить далеко не на все вопросы, но зато энтузиазма в каждом из нас хватало на двоих.
Воинская школа, присущие ей строгий порядок и дисциплина самым благотворным образом сказывались на моем характере и деловых качествах и нашли в дальнейшем свое выражение в высоких производственных результатах строительной бригады, которой я руководил долгие годы.
В 1956 году, в период службы на флоте, я стал кандидатом в члены БКП. Должен сказать, что я никогда не мыслил себя вне рядов партии, потому что все члены моей семьи, и в первую очередь мой отец, участник Сентябрьского восстания 1923 года, были убежденными коммунистами. До конца своих дней я буду гордиться, что для меня самого, для моего отца, для моих братьев и сестер Болгарская коммунистическая партия была тем знаменем, под которым мы бескорыстно сражались за светлые коммунистические идеалы свободы, равенства и братства. День, когда меня принимали в партию, навсегда остался самым дорогим и волнующим воспоминанием моей молодости. Все последующие годы я стремился делами оправдать доверие товарищей и никогда не забывал, что нет счастья больше, но и нет ответственности выше, чем быть членом партии коммунистов.
И еще об одном хочу сказать — жизнь человека не такая уж долгая, чтобы можно было легко и быстро забыть все, что было пережито за время военной службы. Уверен, что четыре года, отданные мною флоту, во многом предопределили всю мою последующую жизнь. Часто ловлю себя на том, что, рассказывая детям о матросской службе, становлюсь слишком пристрастным и начинаю идеализировать прошлое. О том, насколько глубоко укоренились во мне некоторые требования флотского уклада жизни, можно судить по чисто физическому беспокойству, которое вызывает у меня небрежно заправленная постель. Может быть, это звучит смешно, но однажды я, несмотря на усталость, не смог заснуть в гостинице, где ночевал один в двухместном номере, из-за того, что вторая кровать была застелена неряшливо. И вот я среди ночи встал, привел ее в порядок и лишь после этого погрузился в сон.