Грохот.
— Включи свет, — сказал Тини. — Ты развалишь тут все стекла.
Келп нашел выключатель и включил флуоресцентные лампы. — Это было боковое окно, — сказал он. Он держал лестницу спереди.
Дортмундер, держащий лестницу с другого конца, сказал:
— Сначала сделаем все дела внутри.
Келп посмотрел через машины на платформу лифта, которая была на другой стороне. — Думаю, — сказал он, — нужно нести ее над головами.
— За одно сбережём много стекла, — прокомментировал Тини.
Держа конец лестницы над головой, Келп начал крутиться, чтобы протиснуться между машинами. Дортмундер шел следом, конец лестницы с его стороны тоже торчал в воздухе, Тини шел за ними и был похож на вагон товарного поезда. Они решили использовать лестницу, чтобы попасть на второй этаж, потому что они не знали, что именно подключено к сигнализации, когда в здании нет людей, и, похоже, лифт был первым кандидатом на проявление всей мощи сигнализации.
Как только они приблизились к лифту, Стэн и малыш вывалились из такси, оба широко зевали. (Стэн хоть и был официально исключен из общественной деятельности, но в своих кругах он все еще был в команде). Малыш сказал:
— А это очень удобно, эта штука.
— Не очень обширные декорации, — сказал Стэн, кивая на лестницу. — Но это хорошо. Теперь хоть посмотрим, стоит ли овчина выделки.
— Уж лучше бы стоила, — ухмыльнулся Келп. — Я тут не собираюсь работать на зарплату. Возле лифта Келп поставил свой конец лестницы на пол, а Дортмундер отпустил свой и поставил лестницу вертикально. Трое в этот момент положили руки на лестницу, чтобы помочь придержать ее, и когда лестница стала ровно, они начали ее раздвигать, куда-то в темноту.
— Ауч!
Келп удивленно посмотрел на Дортмундера. — Ты в порядке?
— Буду, когда опустите лестницу и я достану прижатый большой палец.
— Извини.
Они заново раздвинули лестницу, на этот раз уже без инцидентов, и тут Тини сказал:
— Нам не нужно там всем толпиться, мешать друг другу. Дортмундер, ты и Келп, вы пойдете наверх, посмотрите, что там.
— Точно.
Келп полез вверх по лестнице, Дортмундер за ним, и они оказались на следующем этаже, на пустой площадке перед Комбайнд тул. Шесть футов от отверстия лифта протянулась белая стена с правой стороны, где посередине красовалась коричневая дверь, которую они уже раньше видели. С левой стороны протянулась вторая стена, перпендикулярно первой, начиная от отверстия лифта до передней части здания.
Поэтому этот пустой квадрат с дверью посередине — это все, чтобы было видно на этом этаже. Конечно же, эта дверь тоже была оборудована системой распознавания ладони. Они отступили назад — буквально пару шагов — и оценили ситуацию.
— Провода, — решил Келп.
— Ты прав.
Они оба включили фонарики, и осветили ими стены и потолок. Келп продолжил:
— Электричество. Телефон. Кабель. Сигнализация. Несколько проводов.
Дортмундер посветил фонариком на каменную боковую стену возле лифтового отверстия. — Они должны быть где-то сверху. Невозможно замуровать все провода в стену. Смотри, вот как тут. Свет его фонарика упал на металлическую трубку, около дюйма в диаметре, которая тянулась сверху вниз. — Вот куда они подключили камеры, чтобы спугнуть нас.
— Ну-ка, посмотрим. Келп развернулся, посмотрел на боковую стену, которая соединялась с передней частью здания. — Ну вот.
Свет упал на еще одну серую трубку, чуть больше по размеру, которая шла из боковой стены по низу и почти до самой передней части здания. Внезапно направление трубки резко повернуло налево и потом вниз, потом снова налево и дальше к двери, в которую они собирались войти.
— Тини! — позвал Келп. — Видишь эту трубку? Я на нее свечу.
— Вижу.
— Поищи, куда она уходит. Я сейчас спущусь.
— А мне что делать? — спросил Дортмундер.
— То же, что и в прошлый раз. Пойдем.
Они подошли к неприступной двери, и Келп достал из одного из задних карманов свою штуковину со стетоскопом и наушником. Пока Дортмундер наблюдал, он склонился над дверью, слушал тут и там, а потом выдал: