— Нет, юаней.
— Пятьсот на тебя и двести на мальчика, итого — семьсот, — быстро сориентировался Кропоткин.
— Не пойдёт. Мало, — коротко отрезала она, — свобода нынче дороже будет.
— Семьсот пятьдесят, — повысил ставку он.
— Мало.
— В месяц? — брови Кропоткина описали удивленную кривую и возвратились в прежнее положение. — Хорошо, восемьсот, и покончим на этом.
— У тебя один костюм на тысячу тянет. — Протянув руку, Лидия потрогала борт пиджака мужа. — Не иначе как из ателье?
— Большего тебе не предложит никто, — взывая к сознательности бывшей половины, упёрся он. — Лидочка, зачем тебе такие деньги, ты их что, собралась закручивать в банки вместо огурцов?
— Не твоё дело, — жёстко оборвала она.
— А ты, оказывается, умеешь торговаться, — поразился он. — Не замечал… Откуда в тебе это?
— Это твоя последняя цена? — не отвлекаясь от существа вопроса, Лидия упёрлась в Игоря взглядом, и её глаза насмешливо сверкнули.
— Последняя, — решительно кивнув, он рассёк рукой воздух. — Как хочешь, но на большее ты рассчитывать не вправе. Я и так с тобой достаточно щедр. Средняя заработная плата государственного служащего — сто десять — сто двадцать рэ, считай, что каждый месяц на тебя и сына будут работать семеро. Разве за то, чтобы просто-напросто числиться моей официальной супругой, тебе недостаточно этих денег? Подумай, Лида, как бы потом не пришлось кусать локти. А то сама знаешь: близок локоток, да, как говорится… — усмехнувшись, Кропоткин многозначительно повёл бровями. — Ну так что, подумала? — Уверенный в том, что его предложение будет безоговорочно принято, он провёл ладонями по груди и, ощутив под пальцами добротную шерсть дорогого костюма, удовлетворённо улыбнулся.
— А не пойти бы тебе к чёртовой матери? — звонко проговорила Лидия.
— Что ты сказала? — не веря своим ушам, Игорь привстал со стула. — Да на что ты без меня годишься? Через две недели у тебя в холодильнике закончатся продукты, и ты приползёшь ко мне на коленях умолять о ста рублях!
— Пошёл вон, подлец!
Дёрнувшись, словно от пощёчины, Кропоткин откинулся всем корпусом назад, и его лицо вмиг покрылось красными пятнами. Смерив Лидию долгим недобрым взглядом зеленовато-серых глаз, он неторопливо встал, оправил на себе пиджак и, разрезая воздух металлом голоса, негромко, но жёстко проговорил:
— Никуда ты не денешься, через две недели ты будешь есть у меня из рук, и вот тогда условия буду ставить я. — Развернувшись, он пересёк комнату несколькими широкими шагами, и уже через несколько секунд за его спиной захлопнулась входная дверь.
— Какая же ты сволочь, Кропоткин… — одними губами прошептала Лидия и, уткнувшись лбом в мягкую ручку модного кресла, тихо и безысходно заскулила, потому что все обидные слова, сказанные мужем, от точки и до точки были сущей правдой.
— Шелестов, ты чего это? — С любопытством глядя на Мишу, прячущегося от кого-то за углом рекреации и то и дело осторожно выглядывающего из своего укрытия, высокий мальчик с упрямым, как у бычка, лбом и нахмуренными бровями дёрнул его за рукав форменного пиджачка.
— Да ничего, так просто, отстань!
Мишаня несколько раз, не оборачиваясь, нетерпеливо махнул мальчику рукой, призывая его идти своей дорогой, но тот, соединив нахмуренные брови острой галочкой, секунду-другую подумал и, вместо того, чтобы оставить Миньку в покое и заняться своими делами, решил сделать абсолютно обратное. Остановившись всего в двух шагах, насупленный наблюдатель засунул глубоко в ноздрю указательный палец правой руки и, перекрывая шум скачущей и орущей на все лады школьной братии, громогласно заявил:
— А я знаю, от кого ты прячешься!
— Ну и знай себе на здоровье! — повернув голову, Минька бросил короткий взгляд на сопящего недоброжелателя и снова посмотрел на дверь завуча, расположенную в дальней рекреации, куда несколько минут назад вошла мать и где с минуты на минуту должен был появиться отец.
— А спорим, что ты от матери прячешься? — Провернув палец в ноздре, мальчик скривил лицо на одну сторону, нащупал твёрдый, застывший сгусток и, подцепив находку ногтем, осторожно, словно великую ценность, извлёк её на свет. — Что, нашкодили с Кропоткиным, а теперь в кусты?
— Копейкин, отлипни! — Встав на цыпочки, Минька вытянул шею, и, напряжённо застыв, стал вглядываться в арку, соединявшую коридор с лестничной площадкой третьего этажа, с нетерпением ожидая появления Кирилла. По всем расчётам выходило, что папа должен был появиться в школе минут пять, а то и десять назад, но, видимо, какое-то досадное недоразумение не позволило ему прийти вовремя. Подпрыгивая от нетерпения, Миша буравил глазами пустую арку коридора, а настырный Копейкин, от нечего делать наблюдавший за ним со стороны, что-то прикидывал в уме.