- Рома, дети – это не игрушки, сегодня я поиграю в папу, завтра – другой, - возмутилась я.
- Я не хочу играть, я хочу жить с вами, воспитывать их, - доведут меня эти мужчины. – Андрей подаст на развод, ему есть куда идти, его там встретят, обогреют, приласкают, - перечислял Рома.
- Хватит, - разозлилась я. – Вы как дети малые. Если Андрею было плохо со мной, то он знал, что отпущу я его в любой момент. Давить мне на жалость не надо. Алименты просить тоже не буду. Я работу нашла, найду другую. Неужели я тебя держала? – обратилась я к мужу. – Если бы ты только сказал, что хочешь уйти, то я в тот же момент, отпустила бы тебя. Если не любишь, зачем держался за меня? Если из-за детей, разве я запрещала бы тебе, видится с ними? Неужели ты считаешь меня настолько мелочной, что я могла запретить тебе видеться с детьми, - кажется, меня накрывала истерика. Слезы вот-вот пойдут из глаз.
- Я слишком к тебе привык. Ты была моим наваждением слишком долго, я не мог оказаться от тебя. А детей я искренне люблю, никогда их не делил, на мой и не мой. На развод я сам подам, алименты буду выплачивать, надеюсь ,ты своего решения не изменишь, я смогу видеться Ирой и Ярославом.
- Мне кажется, мы слишком быстро пришли к мысли о разводе. Хотя прежней жизни у нас не будет, - конец очередного этапа моей жизни. Может, стоит пожить для себя, детей. Любовь, любовью, но в моей спокойной жизни произошли слишком много штормов. Мне нужно время, чтобы все стихло, я могла мыслить адекватно.
- Маша переедет ко мне, - радостно подвел итоги Рома.
- Стоп, - слишком громко, произнесла я. – В ближайшее время я не собираюсь меня свою жизнь, больше намеченной. Я все еще замужем, у меня двое детей, отцы которых тут же. Ты, - показала на Рому, - можешь видеться с сыном в любое время, в будни вечером, после садика, а в выходные, будем договариваться. Ты, - показала я на Андрея, - это и твои дом тоже, можешь жить тут, но я съеду в другую комнату. Только прошу тебя, не води сюда никого, хотя бы до того момента, пока я не съехала. У меня было слишком много потрясений, больше никаких изменений я не хочу, ВАМ ПОНЯТНО! – слишком эмоционально, высказалась я.
Ушла я слишком быстро в комнату. Я плакала, за столько времени, я решила свои эмоции опустошить, слезы этому очень способствовали. Я оплакивала сейчас все, загубленную любовь, семейную жизнь, стресс детей. Им будет тяжелее всего. Пускай в глубине души я понимала, что это правильное решение, что мужа никогда не любила и полюбить не смогу, ведь Рому я помнила всегда, но я боялась всего. Теперь я не одна, я отвечаю за две жизни, маленькие, миленькие, которым не объяснишь, что мама и папа не вместе. Это будет длинным и болезненный процесс. То опустошение, которое жило в моей душе, теперь снова заполнено. Но смогу ли я полюбить Рому снова так же сильно, эмоционально, безрассудно. Смогу ему верить, как верила до этого? Разве мы выбираем, как любить и кого? Сколько бы преград я не выстраивала, мое сердце будет всегда тянуться к другому, запретному, но такому желанному для меня. Если вспоминать наши встречи, то я всегда чувствовала притяжение, сердце ускорялось, дыхание прерывалось, рукам хотелось его потрогать, погладить, проверить его кожу на нежность, гладкость. А если вспомнить, сколько радости доставляли эту руки, губы, сколько нежности и любви было подарено. Если воспоминания до сих пор остаются яркими, то и забыть их никогда не смогу, не хочу.
С этого дня, Рома стал нашим ежедневным гостем, он проводил все свободное время с нами, только ночевать уезжал домой. Иногда они с Андреем вместе оставались с детьми, что очень напрягало меня. В моей жизни происходил анекдот. Со стороны выглядело смешно, но меня эта ситуация никак не смешила. Рома часто старался быть наедине со мной. То за руку схватит, то погладит невзначай, то приобнимет, как бы случайно, но каждый из нас понимал, что эти случайности не случайны, он будто приручал меня, заставлял меня быть зависимой им. Ведь им не оставалось незамеченным то, как я реагирую на него, как замирает дыхание. А если он обнимет и будет шептать что-то на ухо так сладко и горячо, что я таяла от этого. Однажды Рома не выдержал, прижал меня к столу и поцеловал быстро, страстно, утолял свой голод. Мои ноги подгибались от такого поцелуя, мысли разлетались, голова переставала соображать.
- Может, это и к лучшему, - проговорил как-то Андрей. – Я разрушил ваши отношения, мне их и собирать. Я завидовал, хотел, чтобы меня любили также, но нельзя заставить любить, любят за то, что просто есть, а не по приказу. Я понимал, что однажды идеальные отношения рухнут, но надеялся на чудо. Береги ее, Рома, - посмотрел на него Андрей. – Странно слышать такие слова от меня, - усмехнулся он. – Я искренне желаю ей счастья, она заслужила этого. Только давайте мне видеться с детьми, об одном вас прошу, - тихо просил он.