- Да ты и сам бы справился, - решил немного польстить я.
- Не уверен. Двое урманов на одну мою руку это слишком. Я бы предпочел ни одного.
Надевать голду на шею я не стал, сунул к трофейному перстню в свою сумку, тщательно завязав тесемки.
- Мне сказали, что ночью стоянку налетчиков навестили урманы и перебили почти всю их шайку.
- Люди Эмунда, больше некому. Шибай где-то снюхался с ними месяца три назад. Притащил эту стаю в Виров. Уговаривал отца взять их в дружину пока нас с Дивеем не было. Головач отказался. Он как и Рогволд северян не больно жалует.
- Сколько их всего?
- Точно не знаю. Должно быть с десяток. Половину мы положили.
С большим трудом, с помощью огнестрельного оружия и вовремя нарисовавшегося Сашки. Не будь из этого комплекта чего-то одного каюк нам всем. При желании остатки Эмундовой своры накинут нам таких проблем - мама не горюй. По всей видимости, Бур тоже додумался до столь неприглядной перспективы. Его кислый взгляд остановился на пустой кобуре бесполезном куском смятой кожи висящей у меня подмышкой.
- Как я понимаю, грома из руки больше не будет?
Вопрос прозвучал с нотками сожаления и я не стал разубеждать собеседника.
- Хорошего помаленьку.
- Никогда не считал колдовство чем-то хорошим.
- В этой штуковине и без колдовства хорошего мало. В любом случае больше его не случится. Забудь. Теперь у меня только мой меч.
Я бы не удивился, услышав издевательский смех из уст Бура. Ну какой к черту меч?! Я его три минуты в руке подержал и надеялся, что этим дело и ограничится до конца моих дней. Не знаю видел ли он мои потешные взмахи, но смеяться Бур не стал. Он вообще стал мало походить на того озлобленного волка, каким я успел его узнать. Уморился, наверно, корчить из себя крутого.
- Что с Завидом?
Бур покосился на безучастно сидящего брательника и стиснул зубы, вздыбив желваки.
- Горюет, что больше не сможет держать меч.
- Будто на свете мало других занятий, - резонно подсказал я.
- Завид - воин. Он никогда не станет мастерить колеса для телег или тачать сапоги. Славу можно завоевать только мечом, только мечом можно завоевать добычу. Завид мечтал о битвах и походах, мечтал снискать славу великого воина.
Славу убийцы и мародера, то бишь. Тоже мне рыцарь без страха и упрека... и без идеи в голове.
- Да что ты говоришь? Не всякие мечты доводят до добра и вот тебе тому живой пример. Ты уж меня прости, Бур, но, как мне кажется, в этих относительно мирных краях легко завоевать лишь славу охотника или разбойника, на худой конец.
- Князь полоцкий Рогволд следующим летом ждет нас в свою дружину, - глаза Бура сверкнули жадным огнем, будто им с братом предложили высокую должность и тут же погасли.
- Тогда просто напомни Завиду на каком боку у меня меч.
Произнося это слова, я внутренне содрогнулся, почти физически ощутив в руке тяжесть меча и отдачу от удара по твердому как камень плечу урмана. Никаких радостных чувств я, в отличии от Сашки, при этом не испытал.
- Шуйца с десницей у тебя, должно, с рождения перевернуты. Обоеруких бойцов мало. Чтобы переучиться нужно время, а в ином возрасте и начинать не стоит.
- Переучится, если захочет, до следующего лета полно времени и возраст позволяет.
- Он, вообще-то, настырный, - после недолгого молчания констатировал Бур и уже начал отворачиваться, чтобы закруглить разговор, но вдруг спросил: - А ты и впрямь сын Дряты?
Сказать ему, что отца своего я почти не знал? Что его груженый полуприцеп, подрезанный легковушкой, рухнул с моста когда мне было семь. Тело из кабины вырезали автогеном. Гнать тухлую околесицу про какого-то Дряту, коего я в глаза не видел? Ну уже нет. Нет способа вернее замылить тему, чем ответить вопросом на вопрос.
- Это имеет значение?
- Для кого как, - лицо Бура искривила волчья улыбка, придерживая при ходьбе локоть, он направился к Завиду, а я пошлепал перекинуться словцом с заскучавшим Сашкой. Прошел мимо понуро свесившего злокозненную головушку Шибая и Праста, положившего себе на колени копье и не сводящего глаз с пленника. Взмахом руки предложил Року уединиться.
Потихоньку вечерело. Блеск озера уже не так резал глаза, светило зависло над лесом, отдав наше расположение на откуп серым теням. В высокой траве истязали свои скрипки кузнечики, водичка о чем-то шепталась с лодочными боками и тростником, гуляющая рыба соревновалась кто громче всплеснет. Сказка, а не жизнь...
- Чего он тебе втирал? - вкрадчиво спросил Сашка, размещаясь на дальнем от берега носу большой лодки. Я с кряхтением опустился на гребную доску, предварительно стерев рукавом свежий птичий помет с засаленной задницами деревяшки и подумал, что Бур едва ли перекинулся с Сашкой-Дивеем парой фраз с момента чудесного появления Рока у валуна. По ходу, ему Бур не доверяет больше чем мне.