Впрочем, о «революционных» поэмах Есенина («Товарищ», «Певущий зов», «Отчарь») Иванов-Разумник тоже писал как о проявлении «народного духа в поэзии». Тем не менее Есенин чувствовал себя обиженным. «Штемпель Ваш «первый глубинный народный поэт», который Вы приложили к Клюеву <...> обязывает меня не появляться в третьих «Скифах». Ибо то, что вы сочли с Андреем Белым за верх совершенства, я счел только за мышиный писк». Далее Есенин писал Иванову-Разумнику: «Клюев, за исключением «Избяных песен», которые я ценю и признаю, за последнее время сделался моим врагом». Тут же Есенин дает свою известную характеристику Клюеву-поэту: «Только изограф, но не открыватель».
Конфликт, возникший между Есениным и Клюевым, не привел все же к полному разрыву. Клюев продолжал любить Есенина нежной и преданной любовью: имя Есенина то и дело встречается в его стихах и публицистических выступлениях 1918-1922 годов. А обида Есенина, высказанная им в письме к Иванову-Разумнику, тоже, видимо, вскоре улеглась. Уже 30 сентября 1918 года он пишет Иванову-Разумнику: «Кланяйтесь Клюеву. Я ему посылал телеграмму, а он не ответил».
Весной 1918 года в Петрограде выходит в свет сборник «Красный звон», составленный из произведений четырех поэтов: Есенина, Клюева, Орешина и Ширяевца. Это была единственная попытка новокрестьянских поэтов выступить под единой обложкой, совместно и самостоятельно. Сборник был выпущен левоэсеровским издательством «Революционная мысль» под эгидой Иванова-Разумника, статьей которого «Поэты и революция», перепечатанной из «Скифов», он и открывался. «Красный звон», получивший в печати ряд одобрительных откликов, можно рассматривать как высшую точку новокрестьянского движения в русской литературе. В 1918 году вся группа распадается: поэты разъезжаются в разные стороны, а некоторые из них – Есенин, Орешин – постепенно отдаляются от «крестьянской» идеологии.
В феврале 1918 года умирает отец Клюева. Оставшись один, Клюев покидает Рубцово, переезжает в Вытегру и вступает там в партию большевиков. 10 мая 1918 года* [Далее все даты – по новому стилю] петрозаводская губернская газета поместила следующую заметку: «По сообщению «Вытег<орских> известий» Н. Клюев вошел в ряды партии большевиков и принимает в ее работе самое активное участие. На вечере, посвященном памяти Маркса, поэт поставил свою пьесу из революционной жизни «Красная Пасха», песнь мщения, скорби и проклятья тем, кто предали социалистическую революцию. Там же он произнес остроумное «Малое слово от уст брата-большевика», восторженно встреченное аудиторией».
Текст «Красной Пасхи» до сих пор не найден. Подробности о ней можно узнать из вытегорской газеты: «Эта пьеса, алмазная жемчужина, такая сильная, захватывающая за живое, потрясающая глубиною красочной мысли, – вылилась на бумагу, кажется, только ради вечера, и нам, вытегорам, выпало великое счастье первыми увидеть ее у себя – на вечере коммунистов-большевиков», – рассказывал очевидец. Уже одно название пьесы говорит о том, что Клюев воплотил в ней свое особенное понимание революции. «Певцу революции хочется слить пасхальный звон храмов с красным звоном революции, – писал В. Львов-Рогачевский, – страстотерпца Христа пасхальных песнопений сблизить с самоотверженным героем революции, хочется повенчать религиозное с революционным». После спектакля «Красная Пасха» один из вытегорских священников обрушился на Клюева с церковной кафедры: почему, дескать, большевики кощунствуют – поют «Христос воскресе»?
Поселившись в Вытегре, Клюев сближается с некоторыми из местных руководителей, прежде всего – с А.В. Богдановым (1898-1925), молодым коммунистом, занимавшим в те годы ряд ответственных должностей в уезде. В 1918 году он был одним из редакторов губернских «Известий». Богданов увлекался литературой, писал статьи и стихи; в 1918-1919 годах находился под огромным влиянием Клюева и его поэзии. Уже в мае 1918 года в губернских «Известиях» была помещена его большая статья о Клюеве – «Пророк Нечаянной Радости», перепечатанная в уездной газете. О Клюеве Богданов писал в 1918 году неоднократно, посвящал ему свои стихи; в них без труда различимы и клюевские интонации: