— Обычно при прыжках в длину туристы бросают тело слишком вверх. Составляющая скорости в полезном направлении тогда уменьшается… Разрешите показать на доске?
— Пожалуйста, очень прошу. Я сам, как вы знаете, бегаю регулярно, — заинтересованно разрешил директор.
Инженер Сашин нарисовал на доске параллелограмм разложения скоростей.
— Как видите, это невыгодно. Почему же все-таки не бросают тело горизонтально?
Сашин помолчал и по-профессорски походил около доски. Сане стало трудно и он начал перебирать свои бумаги. Шкуро понимал и подался вперед в кресле.
— Мешают ноги! — ответил себе лектор. — Снижаясь от притяжения «горизонтальный» прыгун оказывается в воде у противоположного берега. Так вот я в прыжке ноги поджимаю к туловищу и оказываюсь на том берегу, хоть на карачках, а сухим, — с застенчивым торжеством заключил Сашин.
— А ваши очки? — с затаенностью в голосе спросил Шкуро.
Сашину понравилась сообразительность директора. «Нет, что ни говори, он не дурак», — ласково подумал он. Его всегда привлекала смеша в людях.
— По инерции очки соскакивают, — улыбнулся Сашин, — но я научился их ловить и делаю теперь это реф-лекторно.
Шкуро и Прасковья переглянулись.
— Очень, очень интересно… А вы не могли бы, так сказать, на живом примере… Продемонстрировать это здесь?
— Здесь?..
— Ну, какая вам разница, — Владимир Васильевич встал и подошел к Сашину. — Вот этот большой медальон на ковре, или как его… будет речкой. Прыгайте.
— Ну, что ж. Смотрите.
Некапризный Сашин встал в позицию, поправил очки, нацеливаясь на конец персидского узора, и, сделав шаг назад — места для разбега не было — взлетел над ковром. И, скорчив ноги, приземлился на корточки. Он ловко подхватил соскочившие очки и, выпрямившись, стал их протирать носовым платком. Без очков лицо его стало очень добрым, беспомощным и немного другим, как это бывает у близоруких.
Шкуро с Дудкиной обменялись взглядами. Ничего не понимающий Саня жалобно и преданно смотрел на своего директора.
— Вы даже не поскользнулись. Устойчивость, наверное, обеспечивают туристские ботинки. Вы их носите постоянно? Как их выбирать по ноге?
— Покупать на размер больше.
— Какой ваш размер?
— 42. А ботинки 43.
— Не может быть.
— Честное олово! — оскорбился недоверием Сашин.
— Не верю. Впрочем, что спорить. Мы сейчас определим.
Главный быстро вынул из ящика заготовленную закладку для машинки, которая выглядела чистым листом.
— Становитесь вот сюда.
Директор с покрякиванием встал на колени перед своим подчиненным.
— Ставьте же ногу на лист. Вот так. Прижимайте. Не двигаться. Сейчас обведу подошву карандашом и мы определим размер простой линейкой. Не дергаться! Ну, вот и все.
Шкуро с помощью Сашина встал, снял белый лист с копиркой сверху и Сашин увидел отпечаток подметки со всеми изъянами износа. «Срочно нужны набойки», — хозяйственно подумал он.
— Как здорово! — восхитился он техникой Шкуро.
Внимательный к отпечатку Главный почему-то не стал делать измерений. Насупившись, величественный, он уселся в свое дубовое кресло с высокой спинкой.
«Если б на спинке был герб — он вылитый судья», — невольно подумал Сашин.
Наступил какой-то перелом в настроении четверых, исчезла непринужденность. Ее заменила грозная суровость.
Словно бы бомбардировщики на параде, связанные бечевкой, Саня и Прасковья синхронно выполнили маневр. Строгие, как народные заседатели, они заняли места по бокам от председателя.
— Что вы скажете по этому поводу? — Шкуро положил на стол перед Сашиным черный пакет. — Что здесь по вашему?
— Фото… б-бумага.
— Бумага-то бумага, но какая?
Сашин присмотрелся к пакету.
— Восемнадцать на двадцать четыре.
— А мы сейчас посмотрим, — зловеще сказал директор и рука его потянулась к пакету.
— Осторожно! Засветите!! — воскликнул фотолюбитель Сашин.
Непосредственность реакции, искренность возгласа остановили Шкуро. Он накрыл верхнюю губу нижней и с сомнением взглянул на Дудкину. Прасковья смотрела вниз.
— Вы свободны. Пока, — сухо сказал Владимир Васильевич.
Обескураженный Сашин вышел в приемную.
С дивана на него разом посмотрели три тощих очкарика. Каких-то очень одинаковых.
«Не галлюцинация ли у меня?!» — поморгал глазами Сашин.
— Следушшый, — услышал он голос Дудкиной.
7
— Егупыч, подверни здесь и, пожалуй, все. Можно показывать.