— Полюбуйтесь, ГРАЖДАНИН Чуркин А. П., — ржавым голосом оказал директор и протянул мне повестку.
«До гражданина докатился!» — молча воскликнул я и, как подпиленный, упал в упомянутое выше кресло.
О рекламе
Неохватна информативная значимость…
Но давайте на примерах.
Вы потушили сигарету и вспомнили, что лет десять не были в Большом. Посмотрите рекламу в вечерней га-зете. Сегодня балет «ПРОТОПОП АВВАКУМ». Или — собор лауреатов.
Скажем прямо, вам не стоит суетиться перед зеркалом.
Собирайтесь спокойно.
Начало-то в 19 часов!
Вы страдаете морокой болезнью.
Отличная болезнь!
Живите.
Выполняйте план.
Но не огибайте! Мыс Горн. Не плавайте зимой в Бискайском заливе. И на Черном море.
Но можно и наоборот. Так думает рекламное бюро и предлагает вам Черноморский круиз в ноябре.
Погас ваш голубой экран. Выписывайте марки телевизоров из объявлений. Теперь вы знаете, от каких покупок вам следует воздержаться.
Реклама помогает. Развлекает.
Моего соседа.
Вот вчера.
С 8-00, как сообщало объявление, в Чертанове открывалась новая булочная. Иван Степанович, человек большой души (он одалживает мне плоскогубцы), уже затемно занял позиции у дверей точки. Затем лично пронаблюдал, как зав. отделом кадров Чертановского торга разрезал ленточку.
— Уходите без покупки? — упрекнула И. С. кассирша-долгожительница.
— Ну вас. Некогда, — буркнул ветеран и помчался на выставку-продажу гарнитуров «Грация». Уклонившись от примерки и покупки, труженик для порядка глянул в газету. Дирижерские палочки распродавались в другом конце города.
— Вам на какой темперамент? — вежливо, спросил продавец. — Вот этой можно проколоть концертмейстера. Этой — ковырять в зубах при овациях…
Величие предстает в бронзе и камне. Памятник бы Ивану Степановичу за великое простодушие.
Любовь в садах
Основу жизни добывали для полива трудно, как нефть в фильме «Оклахома».
На одна тысяча шестьсот четвертом ведре живительной влага оставила его жена.
На седьмом валенке покинула его дочь (в валенках дозревали помидоры). Но…
Опять взмывают жаворонки и падают цены на парниковые огурцы. И опять она (весна) и он (Евдокимов Иван Степанович) неуклонно пробуждают к жизни соки земли, циклически воспроизводят помидоры и прочую клубнику.
Одиноко, но упрямо, таскает Евдокимов И. С. ведра с живительной, хватаясь то за печень, то за рукоятку насоса. И тут соседка по участку протягивает ему руку дружбы и резиновый шланг.
Растет производительность труда и большое чувство. Появляется время и Иван Степанович заканчивает работу над двустишием:
Да, тт. читатели, наши герои уже вместе употребляют и реализуют лук, равно как и другие дары сада и огорода. На рынке у них выработалась хватка (критерии оптимальной конъюнктуры) и приятный южный акцент.
…В один из вечеров той прекрасной поры, когда сходит (по четыре рубля за килограмм) клубника, он обнял ее там, где почки, и, боясь захлебнуться счастьем, с тупым оптимизмом стал смотреть на клумбу. Там росло на четыре рубля флоксов и на семь георгин в лучах догоравшего солнца в теперешнем масштабе цен.
— Тринадцать плюс четырнадцать, — цифровым кодом заговорил И. С.
— Двадцать семь, — суммировала она и они слились в поцелуе, непродолжительном по причине наличия летающих кровососущих.
Двадцать семь соток?
Это же вам… латифундия!
Я остаюсь жить
Мы молчали.
Никто не хотел умирать.
Мы внимательно завтракали океанической рыбой с острой костью и с неизвестным доселе экзотическим названием.
— Отличная кость, — оказал я, больно уколов палец. — Что если бы добавлять ее в точильные камни?
Взвешивая будущее нового абразива, я спросил:
— Ну, так как же свадьба у Бек-Гороховых?
Вчера вечером я дезертировал из подъезда этих Бек-Гороховых, сунув жене наш свадебный дар — электромочалку (при левом положении рукоятки агрегат рассекал говяжьи кости).
— Салат из картошки с танцами за шестьсот рэ, — компактно доложила дочь.
— Глупо. Хватило бы тридцать лет платить за…
— Это бывает раз в жизни, обыватель, — не выдер-жала жена.
— И больше.
Жена покраснела. Брак со мной был для нее третьим.