Когда до Джинни дошел смысл сказанного, ей все же удалось взять себя в руки. Она никак не прокомментировала заявление Корина Шагрин, но смогла вырваться из-под его чар.
— Знаете, если бы вы не были так прекрасны, я бы предложил вам пойти ко мне в ученицы. Я слышал о ваших успехах на лекарском поприще… Скажу по секрету, изготовление ядов хоть и близкая к лекарству по своей специфике сфера, но гораздо лучше оплачиваемая. — Оценивающе разглядывая ее сверху вниз, задумчиво начал Реналь. — Но боюсь, что глядя на ваше тело, я смогу думать только о том, чему бы мог вас научить в постели. — Реналь продолжил пожирать ее глазами, а Джинни избавившись от внезапно пробежавших перед глазами образов, заставила себя остыть, насколько это вообще было возможно. Мысль стать любовницей Корина Шагрин совсем не прельщала ее. И хотя любая другая девушка на ее месте была бы счастлива, броситься к нему в объятья, Джинни это мысль не казалось заманчивой. Ей начинало надоедать это дурацкое представление, и она приготовилась высказать Корину Шагрин все, что о нем думает, но он ее опередил. — И раз уж ход моих мыслей принял столь откровенно шокирующий оборот, я думаю, что будет правильнее попросить вас стать моей женой.
Джинни нервно сглотнула. Чувство юмора Корина Шагрин было ей не понятно. Что он хотел сказать последним предложением, ускользало от ее рассудка.
— Вы согласны? — С легкой долей надежды в голосе спросил Реналь.
— С чем согласна? — пытаясь прийти в себя, потрясла головой Джинни.
— Стать моей женой. Я видимо не до конца ясно выразился, простите. Джинни, дорогая, я прошу вас одарить меня величайшей милостью, сделать меня счастливейшим из… гм… бессмертных и стать моей женой.
— Простите, это какая-то странная шутка, — Джинни покачала головой, и наконец, отняла свою руку у Реналя. — Возможно, вам это кажется поводом для веселья…
— Поводом для веселья? — Улыбка на мгновение исчезла с лица Корина Шагрин, но тут же вернулась снова. — Вы думаете, что я сделал вам предложение в шутку? Создатель, нет, конечно! Я абсолютно серьезен! Я очарован и не хочу терять ни минуты из того времени, что мы можем быть вместе.
— Реналь, — голос Хулиана прозвучал как раскат грома, Джинни давно забыла, что они в лавке не одни, — боюсь, что сегодня ты впервые в жизни на свое предложение услышишь «нет».
— О, нет! Дорогая, я вас умоляю, не портите это прекрасный день отказом! Все было так чудесно!
— Простите, но…
— Только не говорите «нет»!
— Я подумаю, — это был единственный ответ, который пришел в голову несчастной девушки, кроме «нет».
— Она подумает! Джул, ты слышал? Она не сказала «нет», она не сказала «да», она сказала «я подумаю»! Джул, думающая девушка, что может прекрасней?
— Согласен, довольно редкое явление. Рене, ты кажется, торопился? — Хулиан смотрел на своего друга с оттенком светлой грусти.
— Точно! — Неожиданно Корин Шагрин превратился в собранного, серьезного и абсолютно хладнокровного мужчину. Он повернулся к Джинни и с непроницаемым лицом произнес.
— Джинни, я безмерно благодарен вам, что не ответили отказом сразу. И, понимая, что вам требуется время для принятия такого важного решения, я готов подождать. Я приду к вам за ответом на третий день. Уверен, для такой благоразумной девушки, как вы, этого срока более чем достаточно. Сейчас я вынужден откланяться. Господин Гильермо, приятного дня.
После ухода Реналя в лавке Гэли-Мэли наступила оглушительная тишина.
— Мой друг умеет произвести впечатление, не так ли, Гильермо? — усмехнулся Хулиан.
— Прямо скажем, фееричная личность, — скептически сверкнув глазами, ответил хозяин лавки.
— Джинни, чтобы у вас не закралось сомнение, что все это дурацкая шутка, хочу сказать, что был свидетелем того, как Реналь делал предложение своим будущим женам раз пять… В общем-то, столько раз он и был женат за всю его довольно продолжительную жизнь. И всякий раз, когда он делал предложение будущей супруге, у нее возникали весьма серьезные сомнения о том, все ли у него в порядке с головой и не шутит ли он. Реналь самый трезвомыслящий человек в мире, из всех кого я знаю. И он никогда не позволяет себе дурных шуток по отношению к женщине. Он может быть беспредельно жесток и бездушен, но шутовство это не его стихия.
— И что будет, если я скажу ему «нет»? Он съест меня на завтрак?
— Храни нас Создатель, в людоедстве никто из Персон до сих пор замечен не был. Мы, конечно, все в некоторой степени психи, но не настолько. Смею вас уверить, можете смело говорить «нет», если сочтете это для себя лучшим. Реналь пальцем вас не тронет.