11.4. Кармические узлы.
Она вышла на террасу. Под пледом на холоде, одиноко лежало тело ее любимого.
Опустившись на колени, она откинула покрывало с его головы и стала гладить его по седым вискам и холодному лбу. На его левой щеке проступило огромное синее пятно, это был след от ее руки, который она оставила, пытаясь привести его в чувства, ударив его несколько раз со всей силы. Она сразу вспомнила его слова «бить человека по лицу это так унизительно!».
- прости меня, Женечка, я не хотела причинять тебе боль. Прости, что не смогла тебя спасти. Прости, что моей любви показалось слишком мало.- говорила она, глотая слезы, и поняв, что ни прощения, ни примирения не последует, тихонько взвыла. Вдалеке, на холме за лесом, протяжным воем, словно эхом отозвалась собака, чувствуя чужую боль. Два воя, женский и звериный слились в одну прощальную песнь.
Взяв себя в руки, она встала, смахнула слезы, подставляя холодному апрельскому ветру, просушила лицо, и со спокойным видом вошла в дом.
- фамилия, имя, отчество, возраст… - спрашивали врачи у ребят, заполняя бумаги.
- ему был 51 год.- отвечал на вопросы Сашка. « Почему 51? Ведь совсем недавно, этой осенью они мужской компанией отмечали его юбилей в Чехии, как они могли забыть об этом?». Но все это уже было не важно и она промолчала.
- Саша, завод не просрите, он жизнь за него положил. Теперь кресло свободно, рулите!- укорила она их, вспоминая как учредители борясь за власть, мотали ему нервы.
В дом вошла Люся и сообщила, что приехали полицейские. Все сразу вышли на террасу. Парень в форменной одежде откинул покрывало, чтоб сфотографировать тело. Женя лежал на полу, раскинув ноги, и если не смотреть на уже чернеющее лицо, то создавалось полное ощущение, что он еще жив, в своем джемпере, протертых джинсах, в дорогих черных туфлях, только на руке с закатанным рукавом оставался след от капельницы. Такой родной, такой любимый!
- Костя, ну как же так?- ухватившись за руку и глядя ему в глаза, вопрошала она, а потом не удержалась и заплакала. Он обнял ее прижимая к себе и ответил.
- не знаю, не знаю.
Где можно присесть, чтоб заполнить документы?-прервал их полицейский и они вернулись в дом. Врачи попрощавшись уехали, и она предложила горячие напитки новым «гостям», те согласившись, приступили к допросу.
Фамилия, имя, отчество. Возраст покойного. Адрес дачи?- привычно спрашивали они.
-Адрес не присвоен, а номер участка я не знаю.- тихо отозвалась она, не желая открывать причастность к покойному и месторасположение происшествия, чтобы его семья не узнала всей правды о их отношениях.
- где хозяин дачи?- пытал следователь.
- нет хозяина.- хором ответили все присутствующие заговорщики.
- кто будет понятым?- продолжил дознаватель, глядя на хозяйку дома.
- меня пишите! Ее не трогайте, она здесь не при чем.- тут же сориентировалась Люся, прикрывая их тайну, но на удивление полицию не волновали семейные тайны, труб был не криминальный и они, заполнив все бумаги, поспешили удалится, оставив компанию дожидаться ритуальную службу.
- Света, мы наверное поедем уже, надо еще заехать жене и сестре сообщить.- сказал Сашка.
-вы после того как к Светлане заедите , сперва сообщите брату Антону и потом уже с ним к сестре езжайте, а то Таня человек эмоциональный и давление у нее последнее время пошаливает, что бы брат с ней остался, присмотрел.
-ответила она им. Сашка бросил пять тысяч на этажерку.
- это на ритуальную машину, да и вот еще чек на раковину. - сказал он и ребята уехали.
Раздался телефонный звонок.
- привет, Светик, я так жалею, что не с вами. Если бы не Викин день рождения…- затараторила Ленка.
-Лена, Женя умер, сердце остановилось, мы сейчас Статим ждем. – прервала она ее. В трубке повисла шоковая пауза.
- я сейчас же выезжаю на такси! Скоро буду.
Вскоре приехал катафалк. Пожилой грузный мужчина и тощий юноша занесли на террасу заляпанные носилки. Парень прошел в дом оформлять документы, а его напарник стал собирать ее любимого в последний путь.