Химическая секция Центр. Воен.-Пром. Комитета с самого начала своей деятельности обратила свое внимание на расширение производства бензола и толуола пирогенизацией нефти и посвятила ряд заседаний для всестороннего разрешения этого вопроса. Профессорами Парай-Кошицем и Смоленским был составлен предварительный проект постройки такого бензолово-толуолового завода, и была составлена приблизительная смета на устройство завода и по эксплоатации с добычей до 4.000 пудов бензола и толуола в месяц. После согласия Бакинского Воен.-Пром. Комитета, председателем коего состоял А. О. Гукасов, взять дело постройки завода в свои руки, Главное Артиллерийское Управление заключило с ним договор в октябре 1915 года с тем, чтобы первая поставка бензола и толуола началась бы через 7 месяцев. Благодаря энергии А. О. Гукасова, хозяйственная сторона строительных работ не оставляла желать ничего лучшего, но зато техническая часть, за неимением знающих инженеров-химиков, была совершенно в неудовлетворительном состоянии. Когда я в начале 1916 года посетил строительную комиссию бензолового завода в Баку, то председатель ее А. О. Гукасов обратился ко мне с просьбой о помощи; надлежало найти и пригласить знающих техников и вообще способствовать с научно-технической стороны постановке всего этого нового дела. Конечно, наша комиссия приложила все усилия, чтобы помочь бакинцам. В их строительную комиссию был командирован из Казани инж.-техн. Ю. А. Грожан, и в помощь к нему для научной разработки вопросов был командирован военный инж.-техн. Н. Д. Матов. Означенные лица проявили большую энергию и быстро справились с возложенной на них задачей. Ю. А. Грожан в непродолжительном времени прислал обстоятельную докладную записку о необходимых изменениях в проекте и смете, причем оказалось возможным сделать в проекте существенные сокращения, не вредившие делу. Уже к осени 1916 года завод был пущен в ход и со сравнительно небольшим запозданием стал давать очень хорошие продукты.
К сожалению, инж. Грожан оказался очень плохим администратором, и на него посыпались жалобы; меня просили обследовать обстановку, при которой проиходилось работать другим инженерам и служащим. В следующий мой приезд в Баку я подробно обследовал деятельность всех служащих и после подробного объяснения, данного мне В. П. Кравцом и Н. Матовым (моим учеником по Академии, очень способным химиком), я решил отозвать Грожана из Баку, и в конце 1916 года Химическим Комитетом был командирован для управления заводом в Баку инженер Задохлин, который довел производительность завода до максимума, проявив большое уменье в этом трудном деле.
Одновременно с постройкой завода Воен.-Пром. Комитета, в Баку было приступлено к постройке бензоловых заводов из нефти фирмами Бр. Нобель, Бекендорф и Нефтегаз. Из них только одна фирма Бр. Нобель справилась со взятой на себя задачей и, можно сказать, блестяще выполнила в срок весь свой заказ. Несомненно, работы проф. Тихвинского, бывшего на службе у фирмы Бр. Нобель, а также применение для пирогенизации нефти особого генератора директора фирмы Бр. Нобель Е. Г. Круссера и особое благожелательное отношение всех лиц, причастных к выполнению этого процесса, способствовали поразительному быстрому налаживанию этого нового дела в нефтяной промышленности. Необходимо отметить, что Химический (Комитет все время был в контакте с заводоуправлением и во все трудные минуты жизни нового завода приходил на помощь, как советами, так и присылкой опытных людей, которые могли помочь в тех или других встречавшихся затруднениях; в особенности Химический Комитет оказал помощь в деле очистки сырого бензола и толуола и их ректификации.
Мне самому пришлось принять большое участие в выделении толуола из жидкого продукта, полученного пиролизом нефти16). Во время войны в 1915 и 1916 г.г. я был 5 раз в Баку и совместно с проф. Тихвинским разрабатывал в лаборатории Тов. Бр. Нобель все детали по получению толуола и бензола, удовлетворяющих всем требованиям, которые Г. А. У. ставило для толуола, идущего на приготовление тротила. Фирма Бр. Нобель стала первой поставлять бензол и толуол артиллерийскому ведомству и значительно обогнала Бакинский Воен.Пром. Комитет. Ею одной было поставлено до 20 тысяч тонн чистых бензола и толуола по цене около 16 рублей за пуд. Интересно здесь отметить, что фирма Нобель после подсчета всех расходов и значительного бонуса, который был дан всем работникам, принимавших участие в проведение в жизнь этогь процесса, не понесла никакого убытка.
Что касается фирм Бенкендорфа и Нефтегаза, то они получили заказы позднее, и их установки были готовы только к концу войны, так что только фирма Бенкендорф доставила небольшое количество бензола и толуола. Но во всяком случае польза от пирогенизации нефти для получения бензола и толуола была существенной, общее количество добытых таким путем продуктов дошло до 25—30 тысяч тонн, что вполне оправдало и затраченную энергию, и израсходованные средства.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
ВЗРЫВ ОХТЕНСКОГО ЗАВОДА
Заседания Распорядительной комиссии при Г. А. У. под председательством вел. кн. Сергея Михайловича происходили еженедельно, и мне приходилось время от времени докладывать о деятельности моей комиссии и о количестве добываемых взрывчатых веществ. Вел. кн. относился с большим вниманием к моим докладам и моим замечаниям. Но против этой комиссии, как и против всего Г.А.У., стали циркулировать все более и более неблагоприятные для них обвинения в бездеятельности, в неумении организовать снабжение армии снарядами и патронами, ружьями и пр. В особенности недовольны были члены Гос. Думы во главе с председ. ее, М. В. Родзянко. В Петрограде во всех кругах, как деловых, так и общественных, были страшно озлоблены против военного министра Сухомлинова, который втерся в доверие Государя и Государыни и до объявления войны легкомысленно уверял, что Россия готова к ней во всех отношениях. Вина царя заключалась в том, что, несмотря на все предостережения, он не хотел верить, что Сухомлинов совершенно не пригоден для подготовки нашей армии к войне. Во всех военных кругах находили необходимым немедленное увольнение начальника Г. А. У. и инспектора артиллерии вел. кн. Сергея Михайловича, а также и военного министра. Но надо было совершиться особому событию, чтобы произошли указанные перемены.
В половине апреля 1915 года произошел сильный взрыв на Охтенском заводе взрывчатых веществ, который сопровождался громадным числом жертв (около 180-200 человек) и полным разрушением всего тротилового завода. Когда произошел взрыв, меня не было дома; по возвращению я узнал от жены, что вел. кн. Сергей Михайлович два раза звонил мне по телефону и просил мне передать, что на Охте произошел взрыв. Я решил тотчас же поехать на место взрыва. Достать средства передвижения на Охту в то время было невозможно и я, выбежав на Симбирскую улицу, стал наблюдать за проезжающими по улице, предполагая, что я найду кого-нибудь из военных, которые едут на Охту.
Очень скоро я заметил карету, в которой, судя по красным отворотам его пальто, сидел генерал. Я закричал кучеру, чтобы он остановился, и, подбежав к карете, увидал, что в ней сидит штатский человек в форме министерства внутренних дел. Я задал ему вопрос, куда он едет, и, получив ответ, что он едет на место взрыва, попросил его довести меня, назвав, конечно, кто я и зачем должен туда ехать. Оказалось, что собственником экипажа был петроградский губернатор, граф Адлерберг. Я извинился за свою смелость, но он понял, почему я должен был так поступить, а потом был очень рад, что я сделался его компаньоном, так как после в’езда на Охтенское шоссе, полицейские пикеты на Охту никого не пропускали, кроме военных, имевших соприкосновение с Охтенскими заводами. Благодаря моему положению мы с губернатором смогли доехать почти до самого места взрыва.
Здесь передо мною открылась ужасная картина: весь завод был снесен, и на его месте образовалась громадная яма в несколько десятков саженей в диаметре. Соседние здания, где производилось снаряжение снарядов и детонаторов, были полуразрушены, и масса убитых и раненых еще не были убраны. Некоторые снаряженные снаряды продолжали еще взрываться, — вероятно от детонации, вследствие взрыва снаряженных детонаторов. Я встретил все начальство завода и ген. Якимовича, члена Арт. Ком., который сказал мне, что взрыв произошел в мастерской, где расплавлялся тротил вместе с калиевой селитрой (азотно-кислый калий). Я оставался почти до утра на месте взрыва. В следующие дни я побывал еще раза два на заводе, чтобы выяснить себе всю картину взрыва и наметить, какие меры надо принять к скорейшему восстановлению завода.