-Хорошо. Прошу не отвлекать сотрудников от работы. Ее и так много. – Олеся и ее новый гость проследовали в ее кабинет.
До обеда оставалось 5 минут.
-Я так понимаю, что сейчас вы ничего не делаете? – Молодой проверяющий строго посмотрел на Киру и что-то записал.
Кира с накрашенными губами пыталась улыбнуться, но у нее это плохо получилось. Мужчина даже не улыбнулся ей в ответ. Она растерялась и не знала, что сказать. Девушка так надеялась, что ее боевой раскрас повергнет противника, но она никак не ожидала обратную реакцию.
-Я задал вопрос, - мужчина стал агрессивным. У Киры выступили слезы.
-Послушайте, вы проверяете нашу эффективность, а не количество часов, которые человек должен отсидеть на работе. – Мишель вступилась за подругу.
Проверяющий перевел на нее взгляд, но ничего не сказал.
Когда он вышел, Миша заметила, что Киру трясет.
-Успокойся, подруга.
-Меня просто уволят. Уволят, - Кира сидела на стуле и раскачивалась из стороны в сторону, ее трясло.
Но, опасения подруги не оправдались, счастливые билеты в свободную жизнь получили: Олеся, Татьяна Викторовна – уже не молодая, и действительно, не активная пенсионерка, и Миша… ей тоже вручили уведомление.
-Этого не может быть, - Кира плакала и кричала на весь кабинет.
-Успокойся Кира! – Олеся Владимировна достала коньяк и разлила его по рюмкам.
-Не могу успокоиться. Я могу понять, почему увольняют вас и Таню, но никак не пойму – за что уволили Мишель. – Кира говорила громко, жестикулируя во все стороны и плача одновременно.
Олеся поставила рюмку: «Да? Считаешь, что меня стоило уволить? Интересно» - Женщина закусила лимоном. –«Хотя, по поводу Мишель – я полностью согласна. Вообще не понимаю почему ее увольняют».
-Ничего страшного, я и так собиралась уходить. Так что все нормально, успокойся, правда. Это, наверное, лучшее, что могло со мной случиться. – Миша улыбалась, и уже представляла, что ей придется идти работать к Стасу.
Она не знала сможет ли оправдать надежды, вообще ее ли это, а вдруг она уже не способна, вдруг эта работа, которую она выполняла последние 2 года – выбила из нее последние остатки разума.
С такими мыслями Миша пришла домой.
-Ну, бьюсь об заклад, что вашу Олесю уволили? – Виктория Андреевна варила какую-то кашу на отрубях.
-Да, бабуль. Ее уволили.
-Все-таки каков черт, этот Павел. Никого не боится. – Виктория Андреевна улыбнулась.
-И меня заодно … - Миша присела на стул.
Бабушка Вика выронила ложку из рук: «Вот сукин сын».
-Бабуль, даже не спрашивай почему.
-Нет уж, ты мне расскажи.
-Нет, рассказывать не буду и не хочу, и вообще хочу забыть об этот обо всем, как о страшном сне. Можно? Я готова пойти к Стасу. Если он, конечно, еще захочет взять меня на работу. – Мишель готова была сказать все, что угодно, только бы Виктория Андреевна перестала расспрашивать ее о Павле.
-Вот и славно! Слава Богу. Может, успею еще на вашей свадьбе погулять. – Бабушка Вика улыбнулась. – Хорошо, что все так сложилось.
Миша пошла к себе. Она долго стояла под теплыми струями душа. От одной мысли о нем ее всю передергивало. Она не знала почему она не может отделаться от мыслей, которые постоянно возвращали ее к нему. Он женат, он груб, он … он много раз плохой, но у нее снова и снова просто стыла кровь в жилах, как только она вспоминала его ямочки и голубые глаза.
Миша не стала отрабатывать 2 недели, ее отпустили. Поэтому она решила сразу же пойти к Стасу. Когда он узнал, почему она хочет встретиться, он был на 7 небе от счастья. Встретиться договорились в галерее.
Мишель пришла утром, когда посетителей не так много. Стас был у себя в кабинете.
Он увидел ее, задержавшуюся у какой-то картины. И замер. Так прекрасна была эта девушка. Он не понимал, почему его все равно к ней влекло. Он уехал в США, и там познал настоящую свободу и настоящую жизнь, но все равно не мог найти ни одну, которая могла бы с ней сравниться. Ее худая шейка, нежные черты лица, зеленые глаза и чуть полноватые губы, а этот цвет волос – цвет нежности, и девственности. Она всегда элегантно и со вкусом одета. Он понимал, что сейчас у него есть шанс, не упустить этот алмаз.