-И как ты это понял? – Миша засмеялась. Правда смех этот был не радостный, не легкий и не игривый, он был скорее невротического происхождения.
-Я видел, как тебе тяжело. – Павел шел рядом. Миша обратила внимания, что из-под модных спортивных штанов, немного зауженных книзу, торчат белые носки.
-И в чем эта тяжесть проявлялась? Я просто перенервничала и очень устала. Сегодня для меня был действительно очень волнительный и тяжелый день. – Миша старалась говорить, как можно увереннее.
-Мишель, почему ты не хочешь быть искренней? Ты же несчастна.
Миша остановилась и повернулась к нему: «Что? С чего ты взял, что я несчастна? Павел, ты сходишь с ума? Я не несчастна. Тебе не надоело искать во мне какие-то проблемы».
-Я не ищу. Я просто говорю то, что вижу. – Он стал говорить немного тише. Мише даже показалось, что он расстроился.
-Для чего? Для чего ты все это делаешь?
-Я хочу, чтобы ты была счастлива. Я помог тебе быть там, где ты должна была быть с самого начала. Сейчас ты именно там.
-То есть это, все-таки ты постарался? – Миша была просто в ярости.
-Да я. Тебя не хотели отпускать. Мне пришлось немного попотеть.
-Послушай, а кто тебе сказал, что сейчас я там, где должна быть? Кто так решил? Ты? Почему ты думаешь, что знаешь мою жизнь лучше меня самой? Кто ты такой, нахрен? – Миша хотела толкнуть его, но он схватил ее за руки и притянул к себе.
-Отпусти меня. – Миша вырывалась. - Отпусти. – Она снова и снова пыталась вырваться, но у нее это плохо получалось. Когда силы иссякли, она просто обмякла. Она была в его объятиях. В объятиях того, о ком не переставала думать. Она задыхалась. Слезы предательски текли из ее глаз. Когда она успокоилась, она тихо сказала: «Паш, отпусти меня». Она назвала его Пашей.
Он ослабил хватку и отпустил ее.
Они стояли и смотрели друг на друга. Миша понимала, что завтра утром эмоции улягутся, реальная жизнь снова ворвется в ее жизнь. И там уже не будет Паши. Там будет просто Павел Нойман.
-Паш, уже очень поздно. Тебя дома ждет жена. Отпусти меня. – Миша вытерла слезы.
-Ничего страшного. – Паша стоял и смотрел на Мишу. Только она не могла понять, как он смотрит на нее: с издевкой или может с надеждой, а может с иронией или как на побежденного противника. Она понимала, что дала слабину, что раскрыла свой секрет, хотя знала, что он и так, без слов, без признаний и объяснений, все понимает.
-Нет. Это страшно. И ты страшный человек. Она ангел. Ты должен ее беречь. Не обломай ей крылья. – Миша попыталась улыбнуться.
-А ты значит сильная и несгибаемая птица, готовая пожертвовать своим счастьем. – Паша снова превратился в Павла Ноймана.
Миша устала, смертельно устала. Она мягко улыбнулась, а потом сказала: «Как можно пожертвовать тем, чего у тебя никогда не было? Тебе повезло. Очень. Твоя супруга действительно прекрасна. Мне, к сожалению, такого не довелось испытать. И ты, так же, как и я, знаешь, что такое одиночество, предательство. На этой почве, мы, два подростка нашли какие-то точки соприкосновения. А там, гормоны, мечты и воздушные замки, которые я себе настроила. А девушке только дай волю пострадать. Но, жизнь немного другая. У меня такая. У тебя другая. Тебе повезло больше. С тобой рядом оказался человек, который тебя искренне любит. Хотя, может, Стас именно тот, кто действительно, тоже искренне меня и очень давно любит. И этот дар надо принять». – Миша замолкла.
-Ты же … - Паша хотел договорить, но она его перебила: «Ты тоже ее не любишь. Но, жизнь идет так, как должна идти. И даже если бы я осталась и дальше работать в этой компании, я бы осталась все той же Мишель, сотрудницей, пусть средней, обычной, но той же. И сейчас мало что изменилось. Да, я стала получать от работы больше удовольствия – не больше. Так что твой эксперимент – игра не стоила свеч. Прошу, разреши мне уйти. – Мишель посмотрела ему в глаза. – Иди домой. И я тоже пойду.
Павел продолжал стоять на месте. А она продолжала удаляться. Неужели он ждал, что она признается ему в чем-то, а может он хотел услышать от нее, что она …что? Любит его? Не может его забыть? А ведь и не было ничего. Пару романтичных встреч. Мишель все-таки позволила себе развернуться спиной и поспешить прочь из парка.