Ф.Е.
Всё кончено. Ты вновь у власти,
Упрямо подчинив весь свет.
Я знаю -- ты не любишь страсти,
Которых, может, уже нет.
Ты всем твердишь свои законы
И, лицемерия полна,
Надев опять свою корону,
Ты покоряешь всех одна.
Да, ты умна и ты красива,
Не в цену всем нам, не под стать.
Всё это так, но ты фальшива.
Я не хотела б такой стать.
Тебя ещё прекрасней вижу,
Но лишь сильнее ненавижу.
1979 г.
КРУГОВОРОТ
Синусы, косинусы, циклопарафины...
Ходят взад-вперед Иисусы, жуют резины.
Разжуют и в рот кладут.
Люди, что покрепче - примут, послабее - выплюнут.
Будь хоть самый жаркий климат, все равно туда придут.
Посидят и вновь уйдут.
Десять лет сидишь на месте, ум вперед идет.
Что ж, теперь меня вы взвесьте - вновь Иисус растет.
И опять повторять: синусы, косинусы, циклопарафины...
Ходят взад-вперед Иисусы, жуют резины.
Скучно в зале том сидеть, страшно очень поседеть!
1979 г.
* * * *
Да, за спиной моей еще немного
прожитых лет, несбывшихся надежд.
А впрочем далеко ли до острога
С такими вот невеждами невежд?
Где масла взять, на что купить мне мяса? --
Насущный из насущнейших вопрос.
"С чем пирожки?" -- спросила я.
"Рис с мясом".
Куснула я -- рис есть, а мяса -- с гулькин нос.
Я в магазинах тридцать дней ищу уж блюдо
Сестре на день рожденья. Где ж его возьмешь?!
На тридцать первый захожу -- о, чудо!
Сидишь, торговка, значит, продаешь!
Я только в очередь встаю так смело
(Когда б ей, наконец, конец пришел!)
Но только до меня дошло тут дело,
Все кончилось, и продавец ушел.
В досаде той (да от нее что толку?),
В душе своей сердечко так скрепя,
Являюсь вгорячах на барахолку
И вижу -- боже мой! -- ну сколько ж тут тряпья!
Всё содержанье я писать не стану --
Не хватит и бумаги и пера.
Да и сама изрядно я устану --
Закончу завтра, а начну -- вчера.
Одно тут тяготить меня вдруг стало
(Я было торговаться стала уж) --
Она цену такую мне назвала,
Что поползла оттуда я как уж.
Да, что мне делать, други, я не знаю,
Весь жизненный мой стаж так невелик.
И много я ещё чего познаю:
Ведь главное -- душа тут, а не лик.
1981 г.
Весенняя фантазия
Весенним задором наполнена улица. Бегут, догоняя друг друга ручьи.
А нынче весна - такая умница, а нынче так звонко поют соловьи.
А в коридорах вузов толпятся, галдят по-весеннему ученики.
У них никогда настроенье не портится, и светятся бодро в глазах огоньки.
А на заводах - начцеха сердитые - ходят и пялятся по сторонам.
Им бы свой все показывать титул, ну, а рабочие - там, тара-рам.
На улице очередь.
- Что здесь в продаже? - Еще не знаем, но что-то будет.
- Как будто бы джинсы. - Да ну? Это как же?
- Не стойте, все уже продано, люди!
На улице - разнообразною массой поток людей на меня несется.
Их лица усталы, приветливы, вялы, а всюду весенняя музыка льется.
Спешу на вокзал. Как тревожно, но сладко подумать о предстоящей поездке.
В дороге молчу и внимаю, как гладко уходят на нет промелькнувшие рельсы.
А рельсы уходят... А рейсы проходят. И вновь я в родной, сердцу близкой сторонке.
Что было тогда, в незнакомом городе? Все те же огни, старики и пеленки...
Но мне уже будто вовсе не двадцать, а сколько - не знаю, вовсе не помню.
Какое же нынче время года? Какая же нынче стала мода?
Да, было когда-то...весна, ручейки, зажатый в ладони подснежник любви...
...Но где же есть я?..Мы уже старики. Весна нас не трогает даже вдали.
Весна нас не трогает, кутаясь в шали, себя преждевременно забраковали.
...Но нет! И очнувшись в ста верстах пути, кричу я : "Мой поезд, назад поверни!"