И над собой обряд исполнив,
Ушла, стихами не солгав.
14. Память (Ахматова)
Когда влюблённый Модильяни
Перед твоим ночным окном
Гасил шаги в надежде тайной
Тебя увидеть за стеклом,
Когда ночами хоронила
Себя и серые глаза -
От ветра над твоей могилой
Просилась редкая слеза,
Когда с неженскою отвагой
Бросалась в омуты страстей,
Мужчины - а-ах, бедолаги! -
Тебя любили всё сильней -
Могла ль представить ты, какою
Легендой станет жизнь твоя,
ЧтО сбудется с твоей страною,
ЧтО в ней найдёшь ты для себя.
Ты начинала без раскачки,
Была Поэтом с первых строк...
Ты вспомнишь всё, и всё расскажешь,
Когда придёт поэмам срок.
Ты вспомнишь: пристально и рьяно
Твои стихи стерёг Молох, -
И нет тебя на свете, Анна:
К Ахматовой народ оглох.
Ты вспомнишь, как не величаво
Стояла ты в очередях,
Довесках к городу на славу,
Что тюрьмами насквозь пропах.
И нет спасенья от Молоха,
Лишь в память множатся стихи,
Чтоб до последнего задоха
До будущего донести их.
15. Глаз (Пастернак)
Твой глаз сравним лишь с лошадиным,
Всё крупно, в лоб и не стыдясь,
Отцовским мастерством картинным
Незабываемо гордясь.
Твои дожди растут из титров,
Как в чёрно-белом синема,
И даже музыка с пюпитра
Звучит узором, не сама.
И мир вокруг играет в шёпот,
Где мчатся кони, как в немом,
И ты описываешь топот
Следами их копыт потом.
Созвучно то, что на бумаге
Печатным знакам не вредит,
А рифмы - сколько в них отваги! -
Читатель чаще в них глядит.
Как пригород, стихи кромсая -
Они на карте - не припев, -
Берёшь ты слово "костромская",
Его в болотах подсмотрев.
Твои стихи звучат, как иней
На выпрямленных проводах -
Вокруг кладбИща сумрак синий,
И слёзы на моих глазах.
Твой глаз большой, он всё вмещает:
И лес, и сосны, и поля -
Могильный абрис словно знает:
Молчанием полна земля.
16. Слух (Мандельштам)
Не нужны глаза ему при свете,
Пальцы зрячи даже в темноте,
И последнее, что было на планете -
Слух поэта тонет в глухоте.
Словно выпали на дно морское,
Там, где вечно тишь и благодать:
Камень незабвенный - он со мною,
Только я в петле и за тобою,
Осип, буду падать и страдать.
Я ведь вижу, слышу, осязаю
И вдыхаю тяжкий аромат,
А тебе - лишь слушать, точно знаю,
Шуберта под скрежет и под мат.
Я стрекозы смерти вижу ясно,
У тебя они лишь в пальцах той руки,
Что ногтями выскребет напрасно,
Не дождавшись пайки до Реки.
Та река не Стиксом ли зовётся,
Нам придётся речку переплыть,
Я пою - ты слушаешь пропойцу,
Чаешь, как Харона ублажить.
Чтоб без мук, без боли, без страданий,
Донесёт предсмертно слух тебе
Напоследок твой же вздох недавний:
Быть поэтом - следовать судьбе.
***
Как много тем в бездельи дачном
Приходит иногда на ум,
Выхватываешь наудачу
И ритмом наполняешь шум.
И кажется, что ты в ответе
За всё, что вон из-под пера -
А ты лишь муха на котлете,
Совсем Другой кричит - пора!
Пора - и вольною струёю
Приходят не-твои слова,
И ты расслабленной рукою
Их слышишь, но едва-едва.
А может, тот, Другой, ошибся:
Всё предназначено не мне -
И гаснет речь, как ни улыбься,
Гримасы корча в тишине.
***
Когда невольная страница
В воображеньи предстаёт,
Как будто наяву мне снится
И от меня чего-то ждёт.
Я вглядываюсь: ни строчки!
Доносится лишь гул волны.
И вдруг - слова, слова без точек
Я слышу как со стороны.
И лишь когда строка лихая
Мне сладится на кое-как,
Я различать лишь понимаю
И знаю: будет всё вот так!
Так - до конца, а там - пусть смерти
Весь мир подвержен, как я сам:
Мои стихи - уже в конверте
В моей посылке небесам.
Сонет
Без взгляда, жеста и без слова,
Где жизни наступил предел,
Где пик всего, что не успел,
Где мы на всё пойти готовы,
Чтоб только жить - опять и снова,
Как будто в бойне уцелел,
Где заживо сгорал и пел.
И вдруг по смерти - всё так ново,
И я последственно живой,
Гляжу на мир совсем иной,
Не понимаю, что за шутку
Судьба играет за меня:
И на могиле - незабудки
Про то, что очень умер я.
***
Запрокинув глаза на затылок,
Обнимая умом небосвод:
Это кто ж столько звёзд понатыкал,
Что никак обозреть и за год?
Кто же выдумал эти планеты,
Запустив вокруг Солнца летать,
Для перчинки придумал кометы,
Чтобы ими народы пугать?
Кто создал всё...
Вдруг на полуслове
Школяру достаётся тумак,
Каждый миг чтобы был наготове
Голос тихий услышать: Дурак!