Ни найти кто сказал, ни ответить
На вопросы - одна пустота,
Как без веры на этом жить свете:
Маета, беготня, суета...
***
Я сегодня с дочерью о Боге
Говорил не ведая стыда,
И вдруг облако застыло на пороге,
И над домом вспыхнула звезда.
Голубым лучом прошелестела,
Пре-творила тайные слова,
От которых невесомо тело
И кружится сладко голова.
И во мне - всё небо и все звёзды,
В альвеолах дышат облака,
Надо мной - иссиня-чёрный воздух,
Подо мною - Млечная река.
Никому неведомый избранник,
Неразвеянного праха горсть,
Во Вселенной молчаливый странник,
На Земле непостоянный гость.
***
Где грань меж мистикой и верой:
Расчислено движенье звёзд
Астрологической химерой,
И путь мой выяснен и прост.
Уже ощипана индейка
Моей направленной судьбы,
И что мне смерть, где жизнь-копейка
Натальной карты ворожбы.
Всё сходится: планеты в строчку
Сулят земную благодать
И каждую пометят кочку,
Где мне и падать и вставать.
Иду себе до спотыканья
Довольный жизнью так и сяк...
Но где-то клеточка сознанья,
Что всё враньё и всё не так,
Растёт под Божьим светом втуне,
Чтобы собой меня объять,
В ещё прижизненном кануне
Вернуть мне Божью благодать.
***
Промолчат, перейдут на другое,
Лишь бы чем-нибудь зренье занять,
Чтобы, главное, сердце - в покое,
И мозги свои не волновать.
ЧтО - читатель! И слушатель тоже
На картинки свой мир разменял,
А художники лезут из кожи
Для заказчиков и для менял.
Вот китаец всех учит Шопену.
Азиатки в проходах пищат,
Прорываясь с восторгом на сцену,
Подставляя для росписи зад.
Вот художник (уже - академик!)
Под музей выселяет людей,
Чтоб на стенах повсюду висели
ОбразА очерёдных вождей.
Щелевые поэты - уж в теле,
Искупивши подполье сполна,
И так ладно друг друга воспели...
И блестят на грудях ордена.
Из Америки пошлый начётчик
Возведён как мессии залог...
Где ты, где ты, о мой Авва Отче?
...Из-под неба нахмурился Бог.
***
Блуждая за изнанкой век,
Я возвращаюсь в закоулки,
Где всё скрывает человек
В миру, где людно, ярко, гулко.
И не хочу туда идти,
Где больно, стыдно и несладко:
Из глаз закрытых нет пути
В наш мир без страха и оглядки.
Как в сюре мне б зашить глаза
И жить монахом в одиночке,
И лишь кровавая слеза
За всех сочилась бы по строчке.
Человек у телевизора:
Вколочен по уши в экраны
Событий, шоу, новостей,
Я к вечеру совсем как пьяный:
Как стало жить и веселей.
И как продраены мне мысли,
И с глаз спадает пелена,
И мир не в переносном смысле
Как на ладони - оба-на!
Вот где-то башни подорвали,
А там - вода всех залила...
Мне всё равно: до нас едва ли
Дойдёт ударная волна.
Но мы стоим на страже мира
(Я с детства заучил слова):
Моя хрущобная квартира
Всем негодяям булава.
Вот наших девок прокатили
На шоу полуголых баб,
Зато вояк мы ваших били
И шинковали на кебаб.
А если сунетесь, как прежде,
То не сносить вам головы,
И в___о_с_л_е_п_и_т_е_л_ь_н_о_й___н_а_д_е_ж_д_е
Я жду вас даже - где же вы?
И пусть в футболе мы как в ж...,
А в ваших сборных негров тьма.
А судьи кто? Как пить дать (опа!)
Засудят под свои бельма.
Да, я - российский обыватель,
Я - зритель бесконечных шоу,
Мне телевизор как приятель,
И мне навечно хорошо.
Политики
О век, пресытившийся кровью!
Какое испытанье Бог
Пошлёт с проклятьем и любовью
На тех, кто сызмальства оглох?
Какой пророк их слух пробудит
Сквозь грохот войн и канонад,
И что с самим пророком будет,
Когда Христос давно распят?
Играют в русскую рулетку
Под сладкий шёпот сатаны
Слепые, как марионетки
На плоской тетиве струны -
Политики в чинах похвальных,
Свой ранг возвысив до небес,
Пищат из бункеров подвальных,
Чтя потускневший политес.
Какая там с_л_е_з_а___р_е_б_ё_н_к_а,
Когда на мир вовсю плевать,
И шелестят купюры звонко
На их счета, что не сыскать.
Но нет убежища пройдохам
Хоть с миллиардами, хоть без,
И будет, будет проклят Богом
Их сатанинский интерес:
Послать народы друг на друга,
Забыв, что всех рожала Мать,
И нет им выхода из круга,
Как убивать - так убивать.
Остекленевшая пустыня
Грозит всем ядерной зимой,
Когда накроет чёрный иней
Последний глаз Земли пустой.
***
Как сладостен и как участен
Бывает шёпот сатаны,
Сулит он нам монбланы счастья
Здесь, на земле, и без цены.
Зачем же заповеди Бога
Все до одной переступать,
Достаточно и понемногу
Не насовсем и вполувспять.
Готовность лучше всех сомнений:
Князь мира дышит за спиной
Разодозволенностью мнений
И не торопится домой.
Он руку вырвет с корневищем,
Ему лишь палец протяни,
И как душа не возопише,
Придётся следовать за ним.
Крым