— Богиня тебе больше уже ничего не запретит, — я коснулась ее плеча, только теперь заметив рваные нити, похожие на криво обрезанную бахрому, свисающие с девочки. С плеч, с головы, с тела… это было похоже на порванные нити контроля, вот только у меня они всегда были золотистыми, а тут блеклыми, бледными, даже не чисто белыми, а будто обесцвеченными серыми. Что ж, нужно было это убрать.
Пока жрица настороженно пробовала суп и хлеб, я ласковыми поглаживаниями вправила все эти огрызки ауры на место, взамен передавая часть своей силы. Все же жрецам необходимо чувствовать поддержку хоть какого бога, даже ненастоящего, лишь бы была сила и уверенность. А дальше уже дело техники. Или научится пользоваться моей силой, или же начнет жить самостоятельно, как многие другие жители наших миров. Веровать у нас необязательно, необязательно и верить. Достаточно просто жить и соблюдать законы того мира, в котором ты оказался.
Дальше пошло еще веселее. Жрицу, назвавшуюся Листой, все-так пролечили, хоть она и не хотела ложиться в регенератор, сделали все нужные прививки, и даже переодели в новое жреческое облачение. Белое и чистое, как и все у наших жрецов. Изначально ее хотели сделать просто послушницей, но поскольку у нее уже был опыт служения, то поставили ее жрицей с условием выучиться вместе с остальными детьми, подтянуть знания, а уж всеми этими религиозными заморочками заниматься в свободное время. Шутка ли, девочке оказалось лет четырнадцать, от родителей ее забрали в десять, и с тех пор она особо не выросла. Да и не удивительно это, учитывая, что в их мире религия была несколько долбанутой, я бы сказала. Чего стоит один запрет есть все мало-мальски сытное и вкусное? Уж про всякие самобичевания и прочие усмирения плоти я вообще молчу. Особенно меня порадовал пришедший на кухню жрец, закусывающий тушенной в сметане куриной ножкой во время рассказов об аскезе и самопожертвовании. Вот уж и правда, разница религий. Впрочем, я этих ребят себе не хотела, они сами захотели верить, так пусть верят во что-то адекватное, а не во всякий бред. И пусть едят нормально, чем кормятся какой-то травой и ерундой. Я в ответе за тех, кто доверил мне свои жизни и жизни своих близких, так пусть они живут хотя бы у меня по-человечески. Ну, или в данном случае, по-эльфийски, со всеми удобствами.
А уже позднее, когда Листу определили ко всем остальным в общежитие, выделили комнату и личные вещи, я поговорила со своим помощником богом неудачи на Шаале. И он сообщил любопытную вещь. Оказывается, богиня не хотела спасать свою жрицу, чтобы та мученически умерла на алтаре. Не важно, от оборотней или от разрыва сердца, важно то, что ее душа принадлежала бы богине навеки, а не ушла бы на перерождение, как все остальные души, и давала бы намного больше энергии. Вот так вот. Чистый расчет и ничего личного. Завести больше верующих? Нет, вы что. Помогать страждущим, доказывать свое желание участвовать в их жизнях? Да зачем бы. Пусть всякие гады насилуют юных девушек, а она получит себе халявную энергию и вечную душу-батарейку. Банально и глупо.
Говорить Листе об этом всем я не стала. Да и хрен с нею, с той богиней ее. Может, они вместе с тем рыжим бородатиком и решили провернуть такую комбинацию, а тут я — гребанный кусок хаоса — влезла и всю малину пересрала. Ну ничего, будут знать, как убивать несчастных жриц. И помните, если вы не цените ваших жрецов, то их обязательно оценит кто-то другой. Кто-то, кому не пофиг на ваши деяния и чужие жизни.
========== Часть 181 ==========
Эпопея с жрицей Листой продолжалась. Ее богиня не долго думая подала жалобу в Совет сверхов за кражу жрицы. Мне пришлось тащить бедную девочку в Совет вместе со всеми материалами, благо время было. А вот желания заниматься всеми этими разборками не было.
Я чувствовала, что зря трачу время, так как могла заниматься многими другими полезными делами. Да хотя бы и посмотреть зоопарки на Приюте и Шаале, выдать недостающие материалы или купить у тех же демиургов какую-то довольно простую в уходе диковину. Но нет же…
Я выложила на стол перед сверхами кристаллы с записью собственно вызова в чужой храм, происходящего в храме, разговора с богами, ну и кристаллы с заметками целителей на Синтэле о состоянии здоровья жрицы, о том, что она недоразвита для своего возраста, у нее сильнейший авитаминоз, ухудшение мышления, физическая слабость и практически полное отсутствие физподготовки. То есть, девочка не способна оказать мало-мальского сопротивления в случае опасности и может надеяться только на защиту посторонних и помощь высших сил. Ну и о многих запретах и аскезах жрица сама была не прочь поведать развесившим уши советникам.
Я уселась рядом с Гитваном на диван, раздумывая о том, как меня все задолбало. Это сраные боги играют в свои грязные игры, а девчонка стала разменной монетой. Я и вовсе превратилась в спонтанный фактор, который просто никто не учел. Эдакий джокер, вылезший из вселенского рукава. Ну какова была вероятность того, что до меня долетит чужая молитва? В самом-то деле… я вон порой своих жрецов игнорирую, правда, они не обижаются, а просто тянут силу напрямую, не слишком заморачиваясь просьбами и поклонами в пол. Надо значит надо.
— Не переживай, — Гитван шутливо хлопнул меня по руке. — Это все ерунда, решим ваш вопрос.
— Да дело не в моих переживаниях, — я посмотрела на тощую Листу, замотанную в белую тунику наших жрецов, только без отличительных знаков. Все-таки формально она еще моей жрицей не являлась, значит, может просто носить любую одежду.
— Тогда тем более не переживай, — синерианин создал столик с чашками и чайник с зеленым чаем. В воздухе разлился приятный цветочный аромат, стоило ему открыть крышку чайника. Советники дружно повели носами, как выдрессированные собачки. Хорошо он их тут воспитал.
— Девчонку жалко, — я приняла протянутую чашку и слегка подула на горячий чай, вдыхая аромат и рассматривая плавающий внутри розовый цветочек. Сакуру создал, что ли? — Она верит, понимаешь? Верит так истово, как мало кто другой. И ее вера досталась той уродине, которая этого не ценит.
— Ну эта дамочка на вид весьма симпатична, но ты права — внутри уродина… — Гитван покачал головой и отпил глоток. Новые чашки взлетели и расположились строго напротив всех советников. Одна из чашек досталась и Листе, вздрогнувшей от неожиданности. Как-то не предполагала простая жрица, что ей доведется в живую пообщаться с представителями высших сил. Очень сильно высших.
— Вот о том и речь. Мне вообще кажется, что эти двое все спланировали. Оба божества, — я покачала чашку, остужая чай. — Слишком все слаженно прошло. Когда она молилась, никто и не подумал появляться, но стоило мне вмешаться, как оба тут как тут…
— Посмотрим, — Гитван вздохнул совсем как человек — полной грудью. — В любом случае тебе не о чем беспокоиться.
— Мне — да. А ей? — я кивнула на Листу, неуверенно пробующую угощение.
— А вот с ней будем разбираться. В любом случае мы не позволим превратить ее в жертву.
— А в мученицу? Святую отшельницу? Нет, что-то там не то, — я вспоминала храм и все больше понимала, что попросту влезла туда, куда меня не звали. И нарушила чужие планы. И спасла чужую жизнь и душу. Кто прав, а кто виноват?
— И мученицей стать не дадим. У девочки невероятная духовная сила для ее возраста и истощения. И при условии, что она чистокровный человек, — синерианин покатал в руках чашку, не разлив ни капли. — Было бы жалко потерять создание со столь сильным даром на какую-то ерунду.
— Если что, можете отдать ее любому другому богу, который будет о ней заботиться, — решила предложить я. Не все же мне грести под себя, надо и другим уступать. У меня жрецов много, с меня не убудет. — У нас, кстати, новенькие боги появились, вроде бы запрос присылали на перемещение.
— Ну один из запросов был матерный и тоже касался жалобы… — Гитван слегка поморщился. — Ты в курсе, что ваш новенький страстно послал своего демиурга в… весьма далекое эротическое путешествие?
— Угу. Послал, связь порвал, из темного хочет стать светлым, требует насаждать добро и справедливость и вообще желает быть белым и пушистым. Мы пытались сказать, что абсолютного добра у нас нет… но он, похоже не понял.